Внимание!
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (38 - 1 2 )
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (26 )
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
- U-mail
- Дневник
- Профиль
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
- U-mail
- Дневник
- Профиль
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
pg, au, ангст
автор не верит в материальность мыслей и вы, когда плохо, не верьте
читать дальшеРассвет вырисовывается тремя полосками над горизонтом, свистит вскипевшим чайником и пахнет зернами кофе, которые подтаивают на дне кружки. Исин шатается по кухне в подвешенном состоянии - уснуть удалось только к звонку будильника, поэтому сейчас он чувствует себя бесцветным духом, выбравшимся из своего спящего тела. Голова жутко болит, словно ее изнутри прошивают длинными гвоздями, но обезболивающее не помогает справиться с болью, несмотря на слегка превышенную дозу таблеток. Лэй заваривает себе крепкий кофе и наблюдает за паром, расстилающимся туманом над кружкой, пока в коридоре не слышится небольшой шум.
Каждое утро обозначается Лу Ханем, запахом чужого одеколона и глазами, в которых мало, что осталось от жизни.
Лэй делает вид, что читает газету, когда Лу в процессе между завариванием чая, замирает, оперевшись ладонями о столешницу и понурив голову. В каждом несделанном жесте много усталости и терпеливости, в каждом скрытом взгляде - пустота.
Исин прослеживает глазами обведенные ручкой объявления и пытается заговорить, но слова, словно горячий кофе, обжигают горло. Когда Лу Хань садится за стол напротив него, они лишь встречаются глазами - никаких приветствий, пожеланий друг другу доброго утра. Абсолютная сговоренность в молчании. Исин греет руки об кружку и мечтает о второй альтер-личности, которой совершенно все равно, наплевать, на то, чем зарабатывает на жизнь его друг, даже если это что-то - его тело. Лэй не слепой и не глупый, он видит, как дрожат пальцы Лу каждый раз, когда он хватается за чашку, как светлеют его зрачки, словно чернила в них разбавляют кислотой, как он морщится при ходьбе. Он отчасти понимает, почему Лу Хань столько времени проводит в душе, пользуется колючей мочалкой и портит свою кожу до царапин, но совсем не понимает смысл в пожертвовании.
- В центре открывается новый торговый квартал, - осторожно начинает Исин, замечая, что чашка с чаем, которую пьет Лу Хань, пустеет. Он пододвигает другу газету с обведенными объявлениями, где «требуется», но натыкается на серьезный взгляд.
- Не начинай, - просит Лу, отодвигая от себя газету.
- Обещают неплохую зарплату, а для тех, кто учится - гибкий график, - Лэй гнет свое, потому что... Как бы ему не хотелось, безразличной альтер-личности у него нет, а своя личность до каждого рассвета задерживает дыхание в подушку и не может уснуть до звонка будильника, думая только о том, где и с кем сейчас Лу Хань. И как тому в такие моменты плохо и отвратительно.
- Неплохая зарплата – не наш вариант.
Исин вспоминает счет из больницы и горько усмехается – уже ничто не их вариант. А Лэю банально не хватает сил заработать столько денег, чтобы выкупить внимание друга хотя бы на одну ночь.
Когда Лу Хань возвращается с работы рано утром, совсем рано, где нет и намека на рассвет, Лэй спит в кресле, укрывшись двумя пледами. Окна нараспашку, поэтому в комнате пахнет не теплом и уютом, а дождем и городом. На полу перекатываются листы газеты, сорванные ветром со стола, возле кресла валяются книга, пустая кружка, а у деревянной ножки аккуратно стоит будильник, заведенный на то время, когда обычно он возвращается домой. Лу закрывает все окна, плотно зашторивает их, а потом подсаживается к Исину, коленками упираясь в паркет, и стряхивает с его глаз тонкие пряди волос, цвет которых блекнет так же, как листья деревьев осенью – быстро и неизбежно. Лу Хань аккуратно поднимает Исина на руки, стараясь подхватить все пледы, и несет его в комнату, чтобы уложить на практически всегда расстеленную постель.
Стоит Лу отпустить руки, как Лэй поворачивается на бок, сворачиваясь эмбрионом, и тянет на себя простынь. Лу Хань возвращает простынь на место и укрывает друга белым одеялом, за которым Исин совсем теряется – кожа по цвету совпадает с чисто выбеленной тканью. В часы беспробудного сна, Лэй выглядит расслабленным и отдохнувшим. На губах сохнет сладкая истома, как после долгих поцелуев, а веки не поддергивают, как обычно, когда Исину снятся кошмары. Такой красивый и живой, будто никто, никогда, никакие врачи не ставили ему диагноз со страшным названием «лейкемия».
Лу Хань набирает ванну и прислоняется к бортику, откидывая голову назад. Приятно вот так вот беззаботно лежать в горячей воде и вдыхать ароматный запах карамельной пены. В такие моменты можно отрешиться от всего мира, от всех проблем, придумать идеальную жизнь и даже в нее поверить. Но время летит со скоростью света и клонит в какую-то бездонную темноту. Лу разлепляет сонные глаза, боясь уснуть. Слыть утопленником ему не хотелось. Или иногда все же хотелось, но об этом он старался часто не думать.
Нашарив на дне ванны пробку, Лу тянет за пластмассовую цепочку и наблюдает, как вода собирается воронкой у дырки вентиляции. Садится, подобрав к груди колени, и чувствует, как ванна остывает без воды. Кожу щиплет – сколько бы он не тер ее колючей мочалкой, грязь отпечаталась позорным клеймом. На кафельном полу валяется одежда и скомканные бумажные банкноты – то, ради чего от него постоянно пахнет чужим одеколоном и то, что приносит Лэю дополнительную боль.
Лу Хань старается не вспоминать слова Исина, но они постоянно крутятся в его голове.
«Просто будь рядом, когда это случится».
Отдаваться незнакомым людям не так больно и страшно, как видеть, как самого главного в жизни человека неизлечимой болезнью тянет к проклятым небесам.
Крис/Лу Хань
pg, au
читать дальшеКирпичные крыши высоких домов тонули в искристом свете полуденного солнца и выплывали наружу, словно выныривали к небу, только когда лучи терялись за облаками. Глаза неприятно слепило, поэтому Крис не поленился два раза обойти парк, чтобы выбрать идеальное место в тени. На скамейке лежала раскрытая газета вчерашнего выпуска, если судить по новостям, и стоял пластиковый стаканчик с кофе. Крис сел на ту половину скамейки, что была пуста, и вытащил из портфеля ноутбук. Погода и настроение особо не располагали к писанине, хотелось выбраться в центр, пройтись по магазинам, встретиться с друзьями, посмеяться над несмешной шуткой Чанёля, но профессия журналиста обязывала написать статью к завтрашнему дню, а времени оставалось совсем мало. К тому же мыслей до сих пор никаких не возникло, даже на простое первое предложение.
- Не возражаешь? - Крис только собирался напечатать «знаете», как его отвлек чей-то голос. Пальцы так и остались на клавиатуре, потому что он потерял мысль, в которой объяснялось, что именно читатели должны были знать. Ифань поднял голову, но не совсем под удачным углом, потому что мощный луч солнца, пробравшийся сквозь листья деревьев, залепил слезливостью глаза. Он тупо кивнул, возвращаясь обратно к ноутбуку, и готов был расплакаться на идиотское стечение обстоятельств, когда любое движение выходило криво. И в статье до сих пор лишь наведенный курсор при пустом ворде.
Слева от Криса зашуршали газетой, он машинально, когда глаза пришли в норму, кинул взгляд на незнакомца, натыкаясь на чужой взгляд, практически такой же искристый, как долбаное солнце.
- Кофе мог бы быть лучше. И остыл уже, - пожаловался тот, а Крис не смог сдержать удивления с легкой помесью брезгливости. Когда парень заметил, с каким выражением на него смотрят, то улыбнулся и повернул крышку на стаканчике, где было подписано «Лу Хань».
- Это мой. Я отлучился на пять минут, - объяснил тот. - Хотел купить что-нибудь из «Dark Horse», но продавец сказал, что для несовершеннолетних только истории с Гуфи, и ничего не продал. Пришлось показывать паспорт и выслушивать долгие извинения.
Крис кивнул, совсем не удивляясь истории - он бы тоже принял парня за несовершеннолетнего, - но ничего не сказал. Уткнувшись в экран, напечатал-таки надуманное «знаете». Мысль на этом закончилась.
- Сегодня такое солнце яркое, без очков лучше в город не выходить, - Лу Хань, если парня звали действительно так, продолжил говорить, словно Крису было интересно его слушать. Ифань вежливо промолчал о том, что он занят и ему нужна тишина. - Представь, сила тяжести на поверхности Солнца в 28 раз больше, чем на Земле, поэтому на Солнце бы я весил 1540 килограмм.
Крис зачем-то в уме умножил свой вес на 28 и, получив результат, подумал, что на Солнце его мама точно бы не заикнулась о его худобе.
- Ты не очень-то разговорчивый.
- Я работаю, - поспешно ответил Крис.
- Я вижу, - парень рассмеялся. - Я уже минут десять сижу и жду того, что я должен «узнать». - Крис почти не оскорбился. Он захлопнул крышку ноутбука и устало потер глаза.
- Если бы я сам знал.
- Я уверен, что люди много о чем не в курсе. Например, ты знал, что, если бы не жена Диснея, то Микки Мауса звали Мортимер? Представь, Мортимер Маус? Это даже звучит не по-диснеевски.
Крис не сдержался и рассмеялся, потому что… ну, серьезно?
- Не думаю, что людям такое интересно, - впервые за то время, что Лу Хань сидел рядом, Крис посмотрел на него, задержав взгляд более чем на десять секунд. Внешне Лу Хань был очень милым и разговаривал скорее, как подросток, но к черному пиджаку был прикреплен бэйджик офисного работника, причем явно не простого клерка, если обратить внимание на золотую огранку, что Крису стало слегка неудобно. Без особой на то причины. Или потому что сам он до сих пор был журналистом по случаю и писал статьи на такие дурацкие темы, как глобальное потепление.
- Пиши, как интересно тебе, в первую очередь. Когда вытягиваешь из себя слова, сразу заметно, - Лу Хань пролистнул несколько страниц до конца газеты, затем сложил ее пополам и положил на то же место, где оно лежало, когда пришел Крис. – Ладно, кажется, я и так задержался на обеденном перерыве, - забавный парень, явно помешанный на мультяшках, кинул пустой стаканчик в урну и помахал Крису на прощание, - все любят Микки Мауса.
Крис почему-то улыбнулся. Подумав немного, напечатал то, что первым возникло в голове.
«А вы знали, что сила тяжести на поверхности Солнца в 28 раз больше, чем на Земле, поэтому взрослый человек на Солнце весил бы в среднем 1600 килограмм».
Когда солнце вспыхнуло за горизонтом алым закатом, Крис нажал на «отправить» и облегченно вздохнул, мысленно благодаря парня, который ему помог. Вспомнилась легкая улыбка, смешные факты и искристые глаза, из-за которых собственные совсем не слезились.
Следующим утром, получив одобрение от редактора и заработав выходные, Крис вернулся в тот же парк, в котором был вчера, и сел на ту же скамейку. К полудню стало ясно, что идея изначально была глупой, после полудня – бредовой. Вообще-то ему казалось, что Лу Хань часто приходит обедать в этот парк, но, видимо, он ошибся, потому что на другой день, следующий и последующие пять скамейка по-прежнему была занята только Крисом.
Из-за проливных дождей в конце августа приходилось просиживаться в офисе и думать, глядя в серое окно, почему все так сложилось. Крис не обратил внимания на название компании, в которой Лу Хань работал, а если бы хоть иногда замечал мелкие детали, то сейчас не выглядел бы таким идиотом в своих же глазах. Хотелось поговорить с Лу Ханем еще раз, просто поговорить, чтобы понять, что не просто так тот в его голове поселился. Крис раскрыл журнал на странице со своей статьей, посмотрел на свое подписанное имя, но не чувствовал никакой удовлетворенности.
- Корреспондент У Ифань, слушаю.
- Здравствуйте, У Ифань, - Крис внутренне напрягся, потому что голос казался жутко знакомым, хоть он и слышал его всего пару минут. – Я тут читаю вашу статью и думаю, что мне прилагается часть вашего оклада. Ну, скажем, как вдохновителю.
- Могу угостить ужином..? – Крис был уверен, что на его лице снова возникла эта дурацкая улыбка, но по-другому вести себя не получалось.
- Лучше наличными, - пошутил Лу Хань. Его смех не портили даже звуковые радио-погрешности, либо Крис влюбился полностью и окончательно, потому что вот он второй долгожданный разговор. – Я заеду за тобой после работы. Мой офис через дорогу от твоей редакции. А, еще… - Крис, кажется, задержал дыхание, словно ему собирались сказать что-то очень важное, - жаль, что идею с Микки Маусом ты не использовал.
Ифань рассмеялся в трубку, не пытаясь скрыть свой смех. Лу Хань определенно был тем человеком, которого стоило ждать в парке днями напролет.
Чунмён/Кай
pg, повседневность
AB-наизнанкуКогда Чунмён учился в средней школе, на уроке биологии его одноклассница читала доклад про группы крови и то, как каждая группа влияет на характер человека. Двуличие присуще людям с системой AB - это то, что подхватил Чунмён из монотонного голоса своей одноклассницы. Наверное, именно после этого у него появилась привычка раздваивать свои чувства, чтобы не смешивать их в такой ядерный коктейль, после которого несколько дней приходилось бы отлеживаться в кровати. Это все равно что, если бы он делил систему A и B в своей крови и подставлял каждую букву под конкретную ситуацию, создавая разные комбинации.
Быть лидером - это Амбициозность и Бесполезность в разных пропорциях. Если ты не амбициозен, то лидерские качества не раскрываются в полной мере, а если бесполезен, то лучше забыть о том, чтобы быть тем, кто за всех отвечает. Чунмён старается не думать, что комбинация B в игре слов побеждает, когда у него не получается справляться со своими обязанностями. Хотя, как в полной мере показать свою заботу тем, кто получать ее не хочет? Чунмён думает о Чонине, с которым вообще сложно наладить контакт, и еще больше убеждается в своей бесполезности.
Влюбиться в кого-то - это Абсурдность и Бессмысленность для одних, Аритмия и Бег - для других.
Во влюбленности Чунмёна доминирует Аффект и Безответно, потому что влюбился он, кажется, будучи в состоянии аффекта и определенно безответно - с Каем у них по-прежнему даже близко не дружественные отношения. Абсурдно пытаться привлечь внимание младшего согруппника, бессмысленно пытаться развезти его на разговор, сложно исправить нарушенный ритм в сердце и практически невозможно от всего этого убежать. С влюбленностью все кардинально сложно - с ней не получается делить систему на комбинации. Эмоции плещут, словно тот самый ядерный коктейль, который и боялся смешивать внутри себя Чунмён. Днем вглубь подсознания, чтобы не напоказ, ночью - сжатые в кулак пальцы и скрипящие зубы, как у людей с бруксизмом.
Чунмён часто слышит, что люди с AB-кровью отличаются какими-то отклонениями от стандартной нормы. Свою влюбленность в одногруппника, который младше его на несколько лет, он относит именно к тому самому отклонению. Когда Чонин отталкивает Чунмёна под вспышки камер, лидер вспоминает, что такое Абсолютно Больно, и впервые ничего не делит.
- Чонин, задержись, пожалуйста, - вежливо просит Чунмён, когда корейская подгруппа заканчивает ужинать. Чанёль в любопытстве раскрывает глаза, но, заметив, как на него смотрит старший хён, решает поскорее ретироваться. Кай, словно растекается по стулу, и смотрит на свои ноги, но Сухо знает, что тот напряжен.
- Кажется, с твоей стороны было весьма необдуманно поступать так на камеру. Я знаю, что не нравлюсь тебе, но, давай, хотя бы не будем показывать этого фанатам? - Чунмён уверен в вымученности своей улыбки, но по-другому не получается.
- Хорошо, хён, - слишком просто соглашается Кай. Спрашивает "на этом все?" и, получая кивок, выходит из кухни. Но перед тем, как переступить порог, дополняет, - ты мне не не нравишься.
Чунмён думает, что, наверное, не очень правильно выразился в прошлый раз, когда Чонин обнимает его со спины на концерте и подбородком утыкается в острое плечо.
Чунмён думает, что, наверное, Чонин совсем не так все понял, когда младший уже не выгоняет его из их комнаты с Кёнсу и иногда присоединяется к разговору старших.
Чунмён думает, что где-то в этом мире перевернулся город или целая страна, потому что иногда Кай осторожно проводит кончиками пальцев по его лицу и, словно завороженный, рассматривает.
Чунмён решает, что, AB надо изменить на AD, где Абсолютный Дурак. Хотя потом он вспоминает о "Балбесе" и все возвращается обратно в свою цепь: Чунмён - Абсолютный Балбес.
Неумение выражать чувства имеют последствия в виде раздражения или ненависти. Или как там Фрейд говорил? У Кая с выражением чувств в отношении людей определенно проблемы. Чунмён тоже не особо знаком с выражением, когда дело доходит до признаний, поэтому просто чаще доверительно прикасается к младшему и получает в ответ еще совсем неуверенные ответные прикосновения.
Парни только учатся доверять друг другу, но через какое-то время будет то самое "Абсолютно Близко".
@музыка: 65daysofstatic – Radio Protector
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (14)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
- U-mail
- Дневник
- Профиль
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (38 - 1 2 )
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Крис/Чанёль, Бэкхён
pg, ангст
читать дальшеЧанёль помнит про тяжелый загруженный график китайской подгруппы и знает, что ближе к ночи Крис ужасно устает, но все равно загружает систему ноутбука и влючает скайп. Боковая панель приложения пуста, но Ифань всегда сидит невидимкой, поэтому Чанни, практически невесомо побарабанив несколько секунд подушечками пальцев по клавишам и раздумывая, а надо ли, все-таки решается и начинает с того, как обычно. Расписывает свой день, случай с забавной нуной, про то, что ЧанБэки - самый популярный канон, и это вроде прикольно, но не всегда, потому что многие фанатки думают, что парни переигрывают. Переигрывают - да, в угоду тем же фанаткам, но любят друг друга искренне, пусть и не той любовью, которую пророчит фансервис. Невозможность объяснить это чужим людям заставляет Чанёля выговариваться человеку, который сейчас очень далеко - по времени и по расстоянию. Крис отвечает спустя полтора часа, что устал, поэтому физически не способен на разговор. Чанёль понимает, но в то же время что-то неприятное стягивает ребра, словно цепями сковывает. Он ищет в документах песню, которая стоит на репите уже неделю, и отправляет Ифаню, желая тому спокойной ночи. Больше всего на свете он хочет, чтобы Крис услышал в песне именно его - Чанёля - то, сколько себя он вкладывает в такое простое «you».
- Чунмён-хён, позвольте мне сегодня прогуляться? - Чанёль намазывает на тост джем и кладет его на блюдце Сухо. Лидер корейской подгруппы не скрывает своего удивления, но подыгрывает:
- Чанёль-ши, будьте любезны держать свои уши в общежитии. Менеджер ясно дал понять, что прогулки оговариваются заранее.
- Ну, Чунмён! - уже без формальностей, как обычно. - Ты и Сехун идете же кататься на велосипедах? Просто скажем, что я решил пойти с вами. Пожалуйста, мне очень надо, - наверное, в глазах Чанёля немного тонет грусть, поэтому Чунмён после несколько намазанных тостов все-таки соглашается.
В «Оскаре» - в любимом музыкальном магазине Чанёля, стеллажей с дисками больше, чем в библиотеке с книгами. Ему нравится теряться в длинных проходах и рассматривать обложки дисков, цепляться глазами за название песен и находить что-то очень близкое себе, по настроению или просто по мыслям. Выбрав несколько подходящих дисков, Чанёль подходит к автомату с большими наушниками и переслушивает каждую песню, но нужной, которую ищет именно на цифровой записи, не находит. Через два часа звонит Чунмён и предупреждает о том, чтобы он вернулся в парк. Перед уходом из магазина Чанёль спрашивает у консультанта про песню не самого известного в Корее музыканта. Парень, пробив у себя в базе данных, сообщает, что запись нелицензионная, поэтому на диске ее нет. Чанёль старается не показывать то, насколько он разочарован. Он совершенно не понимает, почему это важно, но душа просит, а с этим не поспоришь.
Когда Чанни встречается с Чунмёном и Сехуном в парке, лидер покупает донсэнам банановое суфле в шоколаде. Чанёль понимает, что пора бы улыбнуться, а то Сухо напридумывает себе невесть что. А вообще, где-то на втором или третьем уровне подсознания, Чанёль раздражается - бесит, когда люди думают, что если он не улыбается, значит ему дофига хреново, потому что по большей части это не так, ему бывает грустно так же, как и всем людям на этой планете.
Когда Крис сидит у себя в комнате, перед камерой, на виду только у Чанёля, то выглядит, мягко говоря, неопрятно, учитывая его повседневный аэропортный стиль, но до безумия комфортно. Волосы не уложены, поэтому торчком в разные стороны, челка наверняка колется по векам, и глаза заспанные, словно его накачали снотворным, но не давали спать целую неделю. В такие моменты Чанёль вспоминает, как ему не хватает Криса, такого Криса, который самый близкий и родной. Ифань перебирает листы, скорее всего такие же, что присылают из агентства Чунмёну - с различными рейтингами и постановками, кто, что, где и с кем, и хмурит брови.
- Я тоже скоро начну верить в ЧанБэков, - с усталой улыбкой говорит Крис и присылает Чанёлю фотку, где тот прижимает к себе Бэкхёна. Наверное, весьма недвусмысленно на чужой взгляд. А Чанель, правда, очень привязан к Бэкхёну, потому что тот его лучший друг.
- Мы канон, ты не можешь в нас не верить, - смеется Чанни, и, кажется, впервые за эту неделю искренне. - Ты послушал песню, которую я тебе прислал несколько дней назад? Мне нравится.
- Не успел еще, - что-то в движениях Криса настораживает, словно он заставляет себя говорить, поэтому Чанёль осторожно интересуется:
- Ты в порядке?
- Просто устал.
- Мне кажется, что Крис меня недолюбливает, - внезапно делится своими опасениями Бэкхён, когда друзья укладываются спать.
- С чего ты взял?
- Он смотрит так... ну, не знаю, словно я виноват в чем-то. И вообще с ним неуютно.
- Крис намного проще, чем кажется. Вам просто нужно найти точки соприкосновения, - Чанёль неопределенно машет в воздухе, - ну или как это называется? Толкни его в плечо, скажи эйоу, вассап и все окей, - неправда, конечно, но вдруг поможет. Бэкхён вымученно улыбается на мнимый совет друга и отворачивается к стене. Чанёлю не нравится много вещей, но больше всего, когда Крис слишком далеко и когда у Бэкхёна сутулые плечи.
«Точки соприкосновения», - думает Чанёль, наблюдая за тем, как Крис и Бэкхён разговаривают. Еще чуть-чуть и две главные для него точки совпадут. Чанни слишком хорошо знает своего лучшего друга, за годы трейни успел выучить наизусть его улыбки, поэтому что-то ужасно неловкое топчется внутри. Бэкхён такой счастливый рядом с Крисом, и это очень бросается в глаза не только Чанёлю, но и тем, кто следит за каждым их движением в аэропорту. Чанёль улыбается еще шире, чем обычно, и, наверное, походит на перекрашенного губной помадой страшного клоуна. «Улыбайся, люди любят идиотов» - в его стиле. Ему часто думается, что если он грустит на людях, то кого-то предает, да хотя бы своих фанатов. Когда Крис дарит Бэкхёну мягкую игрушку, Чанёль по-глупому мечтает согнуться напополам, чтобы стать такого же роста, как Бэкки. Потому что то, что выше Крис уже, кажется, не замечает.
- Ты зачем здесь? - удивляется Чанёль, когда видит Криса в своей комнате. Ифань читает с планшета и, не отрывая от экрана взгляд, объясняет:
- Мы с Бэкхёном поменялись. На сегодняшнюю ночь он у нас, я у вас. Не знал, что они с Тао такие близкие друзья.
- А с тобой? - вырывается, будто голосовые связки тянутся наружу.
- Ты сам хотел, чтобы мы стали ближе, - Крис либо притворяется, либо не понимает. Чанёль ложится на кровать рядом с Ифанем и убирает планшет из его рук. Никакое электричество не прошивает тело насквозь, когда их пальцы встречаются на несколько секунд.
- Издержки фансервиса - переигрываешь и не замечаешь, что играет-то только один. Ты серьезно не замечаешь, что нравишься ему? Теперь подозреваю, что уже давно.
- Издержки фансервиса, - повторяет Крис жутко ироничным голосом, - «ЧанБэки - самый популярный канон», «между нами любовь» и все такое.
Чанёль не верит тому, что слышит, потому что Крис оказывается...умеет ревновать? Причем так - по-детски.
- Мы друзья, слышал такое слово? - Чанёль вспоминает сутулые плечи Бэкхёна несколько недель назад, а потом его улыбку, когда Бэкки разговаривает с Крисом, и понимает, что ночное небо над ними взрывается вдребезги осколками битых звезд. Наверное, виноваты оба - Чанёль, который слишком часто упоминает своего друга, и Крис, который молчит, когда есть, что сказать, но больно в итоге будет только Бэкхёну. По-настоящему - больно.
- Знаешь, разницу между нами? - Чанёль обижается за друга и понимает, что единственная возможная ночь в этом месяце наедине с Крисом, исчезнет в одиноком рассвете, потому что Ифань передумал задерживаться в их общежитии. - В банальной фразе «I love you» я подчеркиваю третье слово, а ты всегда первое.
- Все ждут от меня взрослых поступков, а если я не всегда, нет, даже часто, не знаю, что делать? Ладно, это глупо, я знаю, что вы друзья, но... я не такой взрослый, чтобы делать все правильно. - Крис накидывает куртку на плечо, останавливаясь у двери. В его глазах много недосказанного, а это больно. - Ты постоянно держишься за меня, потому что боишься только своего присутствия. Иногда мне тоже нужен кто-то, кто поддержит меня, а не будет за меня держаться.
Когда Крис уходит, Чанёль зарывается под свою подушку и молча воет. Лбом сталкивается с пластиковой коробкой и, осмотрев ее, понимает, что Крис забыл захватить свой плеер. Он включает проигрыватель и закрывает глаза. Песня, в которой в завывающем слове «you» заключено слишком много Криса. Репит заставляет заскулить уже в голос, потому что еще никогда поступки не были настолько глупыми.
Бэкхён сидит в коридоре, привалившись спиной к стене, и смотрит на игрушку, подаренную Крисом, напротив себя. Чанёль садится рядом и не знает, что сказать. В последнее время он часто думает, не задумывается, а именно думает, абстрактно даже, что, если сложно и больно любить взаимно, то если не взаимно - лучше превратиться в Валл-И в первой инстанции, когда еще не умеешь чувствовать, и никакие обстоятельства тебя этому не учат. В голове крутится одно единственное -
- Прости.
- Прости.
Синхронно. Бэкхён поворачивает голову лицом к Чанёлю и слегка наклоняет ее в бок, улыбается. Слабо, но улыбается.
- За свое счастье не извиняются.
- А за твое несчастье?
- Я не несчастлив, мне просто грустно, - когда глаза Бэкхёна не обведены подводкой, он выглядит как пятиклассник, родители которого собираются разводиться. Не одной грустью там слезы собираются. - Ты прав - Крис намного проще. И роста в нем больше, чем уверенности, да? Как и у тебя, наверное.
Бэкхён поднимается на ноги и, игнорируя игрушку, перешагивает через длинные ноги друга.
- Было бы здорово, если бы люди научились не усложнять то, что просто, на самом деле.
Чанёль про себя соглашается.
Затем достает телефон и отправляет Крису смс:
«all for you
ты постоянно на моем репите»
Чтобы напечатанное не казалось слишком пафосно-сентиментальным, добавляет смайлик с желтой рожицей-диджеем, крутящим лапкой диск.
Потом, подумав, посылает вторую:
«я не умею читать мысли, поэтому давай ты просто иногда будешь говорить вслух?
кристао тоже популярный канон, ну, у вас в Китае»
Засыпает Чанёль только с ответным сообщением, в котором единственное подчеркнутое «you». Но он знает, сколько всего в этом слове заключается.
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (18)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

для eddiedelete
(зря ты меня попросила об этом, теперь я не уверен в том, что мое видение соответствует с твоим)
Нам говорили,
Что в жизни есть лишь одна дорога,
Но мы решили жить по-другому.(с)

URL записи
@темы: kaihun, in my lego house
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (13)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
а вообще, вроде дубль два, потому что первый не отпускает
ну и мне просто не спалось
Пейринг: Кай/Сехун
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Ангст, AU
Предупреждения: OOC и глупые разговоры
Когда Сехун хочет почувствовать себя, а не пустым сосудом, он находит среди ручек не пишущую и расцарапывает кончиком кожу на запястье до тонких царапин. Когда Сехун хочет почувствовать себя, а не пустым сосудом, он находит среди ручек не пишущую и расцарапывает кончиком кожу на запястье до тонких царапин. Кровь ниточками выскальзывает наружу, словно капиллярами выползает на поверхность, и стремится к ладони, которая от боли сгибается в кулак. Сехун зажимает подушечкой большого пальца пульс - маленькое сердце - и представляет, что будет если проткнуть его иглой. Перед глазами - фонтан вырванных из себя эмоций, брызги закупоренных чувств багрового цвета и молчаливая пустота, вымученно выбирающаяся наружу. Почувствовать себя, собой, хоть кем-то не получается: боль существенная, но ощущения принадлежности к жизни как не было, так и нет. Сехун перебинтовывает запястье одним оборотом марлевой повязкой и натягивает поверх напульсник с названием метал-группы, которую не слушает. Влезает в старые потрепанные джинсы, на коленках собственноручно сделанные дырки, одевает чониновскую красную толстовку, которая ему не идет, и, не выключая свет, выбирается на ночной свежий воздух. Свежий - относительно воздуха общажной комнаты, которая пропиталась сигаретным дымом, алкоголем, дешевым кофе и сладкими карамельными палочками - Кай не может готовиться к экзаменам без сладкого.
Ветер пьяно шагает по асфальту, часто опираясь на стены домов, цепляясь за ветки деревьев и кустов, словно, чтобы не упасть. Сехун прячется в капюшон, практически утопая в нем головой, и лезет руками в карманы, которые оказываются не пустыми. На ощупь - несколько центов, несколько купюр, леденцы и презервативы. Сехун едва усмехается, насколько позволяет лишенное чувств состояние. Возникает желание использовать содержимое карманов, чтобы забить себя хоть чем-то. Лишь бы боль внутри не отдавалась эхом.
Когда Сехун заходит в клуб, из колонок доносятся механические танцевальные биты, расползающиеся так быстро, словно инфекция, и, проникая в сознание людей, превращают их всех в сплоченную беснующуюся толпу, которую в данный момент, пока играет музыка, ничего не интересует. Сехун еле протискивается между тесно танцующими, секундой назад уже не надеясь выбраться оттуда живым. Люди ведут себя как накаченные коксом зомби, беспорядочные телодвижения, расфокусированные взгляды и сине-зеленые лица, освещенные диско-шарами. Он глубоко вздыхает, наполняя легкие ненужным сигаретным дымом и пылью с танцпола, и, не особо церемонясь, расталкивает несколько людей, чтобы, наконец, добраться до барной стойки.
- Старина Джек Дэниэлс пытался искусить меня, но я не дал слабину, - Чонин улыбается уголком губ и вертит в руках железную банку с колой. Его зрачки расширены до предела по диаметру и черному спектру - слабину он дал определенно не Джеку, а чему-то порошкообразному и химическому.
- У тебя просто нет денег, - улыбается в ответ Сехун.
- Во всем виновата Америка, - тянет Кай. Никто из них не знает, причем здесь Америка, но во всех проблемах принято валить на нее, так и поступают. Сехун расплачивается за колу со льдом деньгами друга и, сжимая пальцами стеклянный стакан, выпивает в три глотка. Холодная, практически мерзлая кола, скользит по горлу, словно глыба, отколотая от айсберга, застревая где-то внутри. Сехун уже давно замечает, как в его сердце тонет "Титаник" многократное количество раз. И все бы не так страшно, если бы пароход не тянул за собой Вселенную.
Когда Чонин прикасается к его губам, слегка прикусывая их своими, а потом проникает языком в рот, Сехун не отпирается, лишь прижимается к другу плотнее. Собственный язык обжигает горечью, когда таблетка растворяется, словно шипучка Good Фрукт, но без сахара и фруктов. Человек - набор химических элементов, нет ничего страшного в том, чтобы дополнить себя еще одной формулой. Лучше всего, конечно, мышьяком, но в клубе продают только экстази.
На неопределенное количество секунд, минут, а может саму вечность Сехун теряется в толпе и превращается в музыку. Танцпол превращается в движущиеся плиты, а само помещение становится трехмерным изображением. Потом Се снова находит Чонина у стойки и тянет его в туалет, грызя по пути леденцы из карманов не свой толстовки. Содержимого в них с каждым шагом все меньше, сахара в крови больше, а пустоты - привычная концентрация.
В туалете друзья наполняют презервативы водой и цветной краской под недоуменные взгляды незнакомых парней и, выбежав из клуба, закидывают ими белую стену напротив. Это совершенно бессмысленно - кричать кирпичам о свободе, смеяться, когда кто-то промахнется и морозить мокрые пальцы ночным воздухом. Бессмысленно так же, как и все вокруг.
У пустоты нет границ, поэтому ее не обозначить пределами, не обрисовать желтой лентой и не запретить расти дальше. Сехун хочет смеяться до хрипоты, но задыхаться, словно от удушья, получается лучше, когда все чаще ощущаешь себя никчемной оболочкой. Он прислоняется к стене и пытается подобрать слова, чтобы Чонин его услышал, или понял, или просто, чтобы не молчать.
- Помнишь Кевина из "Fame"? Иногда мне кажется, что я шагаю под поезд вместо него.
- Твоя жизнь растянется кровью по рельсам. "Вы знаете, что там есть что-то живое, что вы убиваете?", - голосом профессора цитирует Кай, ни на секунду не становясь серьезным.
- Разве это не об аборте?
- А разница? Тем девушкам тоже проще убить в себе зародыш, чем его любить. У тебя с жизнью те же проблемы.
- Бред, - Сехун ударяется затылком о стену и смотрит на Чонина своим фирменным взглядом. - Я хочу заполнить себя чем-то.
Кай подходит к нему вплотную и достает из карманов своей толстовки оставшиеся леденцы.
- Заполняй, пока все внутри не слипнется.
Сехуну хочется кричать, но вместо этого он пожимает плечами и, отталкиваясь от стены, проходит мимо Кая. До конца ночи - целый рассвет. До конца жизни - целая жизнь. Но если жизнь - пустота, как справляться?
В подземке метро безлюдно, хотя Сехун подозревает, что в огромной коробке на нижней ступеньке спит бездомный. Если быть бродягой не от плохой жизни, а по прихоти - это свобода? Он часто об этом задумывается. Се садится на скамейку и рассматривает плакат, прикрепленный к столбу скотчем - реклама для художников.
- Myself drawing me, - зачитывает он и внутри все переворачивается из-за близких слов. Сехун мечтает запечатать их в черепной коробке, но заранее знает, что такое на мнимую вечность набивается только на коже.
- Мы сами себя вытягиваем, - Кай говорит либо кстати, либо не к месту, но всегда предельно четко.
- Я знаю, чем себя наполнить, - идея спонтанная, как и все, что проживает Сехун. Единственное, в чем он видит смысл - в произвольности своих действий и мыслей. В продуманности же - тяжесть и обремененность, а это сложно.
Кай не отговаривает его от внезапно возникшей идее, словно человек, которому все равно. Сехун знает, что Чонин поступает как друг.
Обведенные острой иглой буквы спустя несколько часов кажутся вылезшими из-под кожи и накопившимися пустотой чернилами. Сехун рассматривает свою татуировку и не понимает, нравится она ему или нет. Изначально цель была другой, поэтому он прислушивается к своим ощущениям - глухо, но слова в сердце западают.
- Вернуться бы в то время, когда самым серьезным разговором был спор про комиксы и мангу.
- Все главные герои манги - балбесы, которые умудряются спасать мир, - Кай одевает свою красную толстовку и, прижавшись носом к воротнику, втягивает в легкие собранный Сехуном за ночь запах. - Тобой пахнет, - удивляется он и застегивается на замок под горло.
- Все главные герои комиксов неудачники, которые тоже умудряются спасти мир и свою любимую девушку. Знаешь, что печально? - и не дождавшись ответного вопроса, - что Джокер улыбался, даже когда не улыбался, и девушки у него не было.
- Джокер - не главный герой.
- Но такой же неудачник, как и все.
Кай садится около ног Сехуна и дует на то место на коже, где вытатуирована надпись.
- Я хочу попробовать ее на вкус. Можно?
Сехун не уверен, можно ли, вроде мастер предупреждал, что нельзя, но зачем-то кивает. Кончик языка Кая обводит каждую букву, отчего по телу Се искрятся заряды - ему нравится, когда они с Каем совпадают, неважно в каком смысле. Через несколько минут друзья завороженно разглядывают то, как чернила расплываются по коже. Словно слова myself drawing me расползаются по руке, собираясь ее покинуть, сложив крылья чайками.
- Вытягиваешь? - Кай приносит сухую салфетку и вытирает чернильные капли с его руки. Сехун морщится - немного больно, когда бумага цепляется за царапины.
- Вытягиваешь, - без вопроса другой смысл. И местоимений не надо.
- Я читал про десять способов, как убиться за пятьдесят центов, - Кай широко улыбается, как умеет только он, и упирается лбом в коленку друга.
- У меня деньги закончились, - Сехуну смешно, от того, что глупо. Он слегка трясет ногой, чтобы уронить Чонина на пол и падает за ним вслед, приземляясь рядом. Целует в смуглый лоб, как компенсация, и прижимается щекой к его плечу, как ответный жест.
- Если я когда-нибудь попрошу одолжить мне пятьдесят центов, одолжишь? - тихо спрашивает Сехун, наблюдая за тем, как рассвет пробирается в комнату первым лучом солнца.
Кай давит пальцами на предплечье Сехуна, попадая по буквам татуировки - вместо "нет".
- Не ставь точку там, где можно бесконечно расставлять запятые. Пошли спать? Такое чувство, что мы за ночь две жизни прожили, - Кай поднимается на ноги и помогает подняться Сехуну.
Сехун понимает, что невозможно объяснить даже самому близкому человеку, как тяжело бороться с самим собой, когда и себе-то не объясняется. Остается только сжимать одеяло до напряжения в пальцах из-за глупой озлобленности на мир, который ни в чем не виноват. Се повторяет myself drawing me, но чувствует, что не вытягивает. И так до последней запятой, после которой уже чужая точка.
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (3)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (34 - 1 2 )
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен

самому отчаянному шипперу КрисКаев хд однострочники
для rainbow_lol
1.
Когда Кай танцует, под кожей пульсирует едва слышная музыка, которая заставляет его изредка выдыхать энергию, скопившуюся кислородом в легких.
Когда Кай танцует, под кожей пульсирует едва слышная музыка, которая заставляет его изредка выдыхать энергию, скопившуюся кислородом в легких.
Когда Кай стоит под палящем солнцем, то чувствует на своей коже теплое дыхание, которое ложится ровным загаром и отсвечивает золотом. Так сияют только звезды глубокой ночью. Чонин из тех звезд, которые сияют днем. Ярко, но заметно только тогда, когда темнеет небо.
Когда Кай смотрит на Криса, то вокруг все замирает, даже танцы, которые живут в его голове. Под кожей притихает музыка, медленно переливаясь из одного канала в другой.
Чонину, наверное, не суждено понять Ифаня, потому что он старше, он китаец и еще тысяча и одна причина, которая почему-то не касается такого же старшего китайского хёна Луханя. Кай не всегда знает, о чем с лидером ЕХО-М можно поговорить, как к нему обращаться и как воспринимать его мимолетные прикосновения на совместных концертах, церемониях и просто когда они собираются всей группой в общежитии, ведь они совсем не близкие друзья, да и не друзья, вроде. И Чонин совсем путается, как на уроке музыки путал ноты, кто для него Крис, когда лидер, обнимая его на камеру, слегка прижимается губами к волосам на макушке и обхватывает пальцами его запястье. В такие моменты Кай, словно резко начинает танцевать, потому что музыка под кожей пульсирует усиленными толчками, пытаясь выбраться наружу. Если бы сердце дирижиравало, получился бы неплохой оркестр внутри него. Но сердце молчит, не зная, что делать - оно так же, как и Чонин запуталось.
Если они случайно останутся наедине, то не найдут тему для разговоров, потому что лидерское "справляешься?" и кивок Кая, как игра одного актера.
Чонин выдыхает, когда в помещение зайдет кто-то из мемберов и обязательно втянет кого-то из них в разговор, но не успокоится, потому что ощущает, как взгляд Криса, словно то самое солнце, под которым он обычно стоит, ложится поверх его загара. Чонин представляет себе пальцы хёна на своей коже, как это могло бы быть, и обжигается, потому что это очень горячо. Не так горячо, как поцелуй с Крисом, но об этом он узнает намного позже.
Позже - это после нескольких лет, когда вся тысяча и одна причина, чтобы понять Криса, найдется, когда будет совсем неважно, как к нему обращаться и как воспринимать его прикосновения, потому что станет привычно.
Когда Кай танцует, под кожей пульсирует едва слышная музыка..
Когда Кай целует Криса, под кожей пульсирует сердце, которое бьется в унисон с пульсирующим сердцем напротив. Этот обоюдный такт, как Чонин и его танцы - неразрывен.
2. предупреждение: оос Криса, серьезный такой оос
Крис слишком красивый, даже невозможно красивый, чтобы быть реальным. Так думает Кай, когда впервые видит его на межколледжном матче по баскетболу.Крис слишком красивый, даже невозможно красивый, чтобы быть реальным. Так думает Кай, когда впервые видит его на межколледжном матче по баскетболу. Чонин сидит в средних рядах и вместо того, чтобы болеть за свою команду и изредка поглядывать на табло, следит за тем самым невозможно красивым пятикурсником. Крису идет форма больше, чем остальным игрокам вместе взятым, а еще у него потрясающая то ли улыбка, то ли ухмылка, которая заставляет внутри все переворачиваться и стучать. Кай влюбляется в Криса быстрее, чем игра заканчивается победой в пользу их команды.
Крис определенно нереальный, потому что таких не бывает. Так думает Кай, когда видит пятикурсника, замещающего препода по философии. В черном костюме, но с неизменными серьгами в ухе, что делает его еще более привлекательным. Чонин пытается слушать его голос, а не пялиться на губы, которые рассказывают о Сократе и еще какой-то там древней чепухе, но получается ровно на две минуты. В Крисе все как-то "слишком", чтобы быть правдой. Это как идеал, о котором мечтаешь, но его на самом деле нет, не было и быть не может. Кай влюбляется в Криса с той же скоростью, что и в первый раз - до конца пары.
В первом поцелуе с Крисом нет ничего романтичного, с замерающим сердцем и прочей ерундой, потому что пьяно и пошло. Потому что алкоголя в крови выше привычной нормы, а из-за крэка накатывает возбуждение. Хочется целоваться, просто как факт - "хочется", а Кай оказался так кстати рядом. Вечеринка и все в духе американского колледжа. Чонин ненавидит себя за такую беспечность, но это единственный способ быть ближе к Крису. Пусть так. У глупых и влюбленных нет тормозов.
На следующее утро Крис забивает свой номер телефона чернильной татуировкой на запястье Кая и говорит, что не против повторить поцелуи на трезвую голову, а еще не против продолжения. У глупых и влюбленных нет тормозов, поэтому Чонин не отказывается.
Когда Сехун смотрит на него тем самым дружественно-утешительным взглядом и пытается отвлечь на какие-то разговоры, Чонин понимает, что произошло что-то плохое. Он подбирается к толпе со стендом, где обычно висит расписание и новости, и читает. В списке Криса вычеркнуты в основном девушки, Кай - единственный парень, чье имя перечеркнуто синей ручкой. Он никогда не думал, что стоит пятьдесят долларов, и что за такую цену его можно продать на спор.
Когда молнии разбивают небо в кровь, идет дождь. Стекает медленно на крыши домов, по асфальтам, в канализации, словно размеренно вытекает из артерий.
Сегодня город полностью затапливает прозрачной кровью, потому что грозы пробиваются сквозь тучи, оставляя сквозные раны, а молнии разбивают облака на кусочки. Идет ливень - водяные потоки надрывно хлещут из яремной вены.
Кай останавливается возле неработающего светофора, который мигает тусклым огоньком, так же, как сердце, которое залипили грязью. Уже не торопится, не контролирует свой ход, пульсирует из последних сил. Чонин чувствует, как по лицу скользит небесная кровь, на языке совсем не ощущается металлического привкуса, но слегка соленая, словно разбавленная йодом. Он глотает капли ливня вместо своих слез и ждет, когда светофор перестанет мигать. Заглохнет окончательно.
Утром появляются первые машины, тучи полностью истерзаны до кристального неба, а светофор работает по привычной системе, словно вчера ничего не произошло.
Кай приходит домой, когда рассвет зевает солнцем, и, не раздеваясь, ложится в свою кровать. В горле, словно черви, копошится боль, а на глаза наваливается сон. Ему снится Крис и кровавые поднебесные реки, в которых его топят собственные чувства.
А Крис во всем "слишком", чтобы быть еще и человеком.
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (58 - 1 2 )
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Лучи любви и обожания тебе, eddiedelete

ЛуЛэй.
Когда до рассвета остается всего пара часов, Лухань время от времени превращается в дьявола.
Когда до рассвета остается всего пара часов, Исин время от времени становится развязным и пошлым и старается влюбиться в боль.
Когда до рассвета остается всего пара часов, Лухань время от времени превращается в дьявола.
Исин во сне такой трогательный и по-особенному нежный. И без того светлая кожа кажется совсем бледной от попадающего в комнату тусклого света уличных фонарей, волосы без укладки и не залитые тоннами лака очень приятны на ощупь, безмятежное выражение лица трогает едва заметная улыбка, а губы его маняще приоткрыты, и если до них дотронуться, то они обязательно окажутся мягкими.
Лухань с восхищением и неподдельным детским восторгом, плещущимися в глазах, смотрит – нет, любуется – Лэем. В груди его сладко щемит, и ощутимо, будто патока, разливаются теплые чувства. Ему хочется подойти и пальцами аккуратно провести по бархатистой коже: от груди и до низа живота. Хочется изучить снова заученные, казалось бы, уже наизусть – за столько-то времени! – участки тела и родинки-шрамики-синяки-ссадины. Хочется целовать и чувствовать в ответ на все свои действия то, как отзывчиво принимает Исин его ласки.
Луханю хочется. Но он бьет себя поочередно по обоим запястьям и продолжает курить в открытое окно. В голове его пчелиный рой из мыслей и желаний, но он отмахивается от них, как от назойливых мух. Он старается освободиться и заполнить пустующее место сизым сигаретным дымом – чтобы ничто другое не успело овладеть его мыслями.
Лу бросает беглый взгляд на постель, встречается с выжидающе смотрящими на него глазами Лэя и задыхается от нахлынувших чувств. Исин принадлежит лишь ему. Тогда, сейчас, потом – всегда. Он податлив, каким бы Лухань требовательным ни был; Син позволяет Лу творить с его телом – и не только – абсолютно все, что тому только заблагорассудится. И вседозволенность кружит Луханю голову, срывает разум с петель, высвобождает его животную натуру от оков и ломает последнюю преграду.
Лэй прекрасен. Чертовски прекрасен и принадлежит лишь ему, Луханю. И этого достаточно, чтобы, лишившись рассудка однажды, никогда не обрести его более.
Медовые глаза Луханя загораются страстью и желанием.
Он мягкой поступью хищника подходит к Сину, все еще зажимая между пальцев дотлевающую сигарету. Лу свободной рукой притягивает Лэя к себе за волосы для поцелуя. Жестоко сминает его губы, кусает их и прикусывает язык.
Лухань наваливается сверху и придавливает своим весом разомлевшее под ним тело. Он не церемонится и не нежничает - он груб и жесток. Лу тушит о нежную кожу на выступающей тазобедренной косточке свою сигарету, и Исин хрипит от боли – но не вырывается. Лухань царапает едва отросшими ногтями бедра парня. Снова кусает губы, а потом и ключицы-шею-скулы. Прокусывает до алой крови те места, которые с утра будут скрыты одеждой.
Син стонет – протяжно и громко – извивается и подается на встречу. Ему больно и неописуемо хорошо одновременно.
Лухань смачивает слюной два пальца и проникает ими в тело Лэя, растягивает и подготавливает для себя.
Когда до рассвета остается всего пара часов, Исин время от времени становится развязным и пошлым и старается влюбиться в боль.
Лэй опрокидывает Луханя на спину и седлает его бедра, сильнее насаживаясь на плоть своего парня. Выгибается в спине и запрокидывает голову назад, в немом крике приоткрывая губы. Все тело его снаружи и внутри горит от проникновения почти на сухую, от укусов и царапин. Он чувствует себя так, словно бы с него содрали кожу и искупали в раскаленной лаве.
Син пытается привыкнуть к ощущениям, абстрагироваться от боли и получить как можно больше наслаждения. Но это сложно – Лухань грубо вбивается в его тело, рыча едва слышно, до синяков впивается пальцами в его бедра, сжимая сильнее и практически обездвиживая.
В противовес Луханю, Лэй очень мягок и в ответ на грубость дарит нежность. Аккуратно ведет по коже кончиками пальцев, склоняется над ним и языком вырисовывает какие-то иероглифы у того на ключицах, целует шрам, рассекающий нижнюю губу Лу.
Он осторожен, потому что Лухань – его личное солнце, которым он безгранично дорожит.
Разрядка настигает обоих одновременно: Лу – блаженная, Сина – вымученная; и с проходящим оргазмом уходит и дьявол из Луханя. Глаза его становятся снова медовыми, а сам он с трепетом и благоговением зацеловывает ссадины на теле Лэя. А затем берет его на руки и относит в ванную, чтобы с обоих смыть теплой водой последствия отрезка времени перед рассветом.
Исин не мазохист от слова “совсем”, просто для того, чтобы быть согретым своим личным солнцем, иногда ему приходится обжигаться.
@темы: in my lego house
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (5)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (13)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal