Название: Забудь все
Автор: eddiedelete
Пейринг: Хичоль/Кюхён/Хичоль, на заднем плане - Кюхён/Итук, Хичоль/Итук
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой), AU, Даркфик, Психология
Предупреждения: ООС, Изнасилование
Размер: миди
Описание: 1 глава - Кюхён только присоединился к группе, остальные - наше время.
Размещение: запрещено
Глава 1212.
«Забудь все. Забудь все. Забудь все», - повторял про себя Кю каждую свободную секунду, словно мантру, когда мысли были свободны от повседневных дел. Но токсичные воспоминания прочно въелись в мозг и любая попытка их вывести, делала только хуже. Дошло до того, что макнэ всерьез задумался снова начать курс психотерапии, но потом вспомнил неприятных психологов, их тупые вопросы и ужасные кресла, и отмел эту задумку окончательно и бесповоротно.
Было бы легче, если хоть кто-нибудь направил Кюхёна на тот путь, который не вел в тупик, но единственные люди с кем можно было поговорить на эту тему, либо его игнорировали, либо были заняты на работе.
- Хей, Кюхён-ши, ты опять сегодня не с нами? - Хёкджэ помахал перед лицом макнэ, отвлекая его от грустных мыслей.
- Мой разум похитили марсиане, так что мысленно я сейчас с ними, - глупо пошутил Кю, чтобы к нему не приставали.
Но Ынхёку шутка показалось смешной, поэтому он заливисто рассмеялся.
- И что же вы там делаете? - решил подыграть Шиндон, изображая серьезную заинтересованность и стараясь не прыснуть.
- Танцуем бонаману вокруг статуи Леди Гаги, а Говард пускает праздничные салюты.
- Кто такой Говард? - подключился к бессмысленному разговору Донхэ.
- Говард - серьезный чувак, написал книгу «Как не тронуться башкой». Короче марсиане его уважают и делятся отборной травой.
- С тобой они видимо тоже делятся.
Кюхён удивленно поднял глаза. К их столику в кафешке подошел лидер, который всю неделю пропадал в студии-звукозаписи. Донхэ подвинулся, приглашая сесть рядом c ним.
- Сонмин-ши, тебя вызвали в студию. Что-то там с записью. Твоя музыкальная дорожка была испорчена, видимо, придется перезаписать.
Мин тяжело вздохнул. Ехать никуда не хотелось, особенно сейчас, когда практически вся группа в сборе. Но ничего не попишешь, работа есть работа.
- Кю, у тебя все в порядке? – тихо спросил лидер, чтобы другие не услышали.
- Все нормально, не беспокойся, - успокоил старшего Кю, вложив в свой голос максимум спокойствия для убедительности.
Чонсу с сомнением посмотрел на макнэ, но доставать с расспросами не стал. Все-таки при донсэнах, пусть они и семья, обсуждать личные проблемы, о которых знали только несколько человек, не стоит.
- Так что там с Говардом? - возвратился к теме с марсианами Ынхёк, когда все попрощались с Мином.
- Хён, старина Говард тебя видимо зацепил, - заржал Донхэ собственной шутке, вызвав улыбку у всех присутствующих своей непосредственностью.
- У меня такое чувство, что похитили не только мой разум, - заключил Кюхён, про себя думая, какие же классные у него хёны. - Давайте уже о серьезном? Мы не репетировали, а первое выступление в конце лета.
- Говори за себя, у меня даже сейчас репетиция, - Хёк сделал волну руками, потом под столом, притопывая, наверное, изобразил какое-то танцевальное движение, - еще чуть-чуть и буду как Майкл Джексен.
- Твое стремление похвально, но я говорил о полноценной репетиции, ну знаешь, когда присутствуют все участники группы, - вспылил Кюхён, сам не понимая, что его так разозлило. Может быть, человек напротив, который все это время не участвовал в разговоре и украдкой кидал развратные взгляды в сторону девушки, сидевшей неподалеку от их стола. Хичоль без стеснения флиртовал с рыжеволосой красоткой, которая отвечала ему тупыми смешками в ладонь.
- Не разговаривай так со старшими, - попытался защитить своего лучшего друга Донхэ, но Кюхён его по-братски послал.
Шиндон подозвал официанта и сделал заказ, чтобы хоть как-то утихомирить ребят, которые сразу же замолкли в присутствии постороннего человека. Кюхёну стало стыдно за свою выходку, поэтому он, накинув рюкзак на плечо, решил ретироваться из кафе.
- Увидимся в общежитии, - сказал он, вставая из-за стола.
- Подожди, я с тобой, - внезапно остановил его Итук. - У тебя точно все в порядке. Ты сам не свой? - обеспокоенно спросил он, проницательно глядя на макнэ, когда они вышли на улицу.
- Да сказал же все окей. С каких пор к моей персоне такое внимание?
- Не понял о чем ты? - Чонсу остановился.
- Да ладно тебе. Ты стал обращаться со мной как с отсталым. Бесит!
- Я только помочь хотел. Когда есть поддержка, становится легче, разве нет?
- «Все будет хорошо, главное, не переживай, постарайся быть сильным». О да, от этих слов мне реально было легче, - рассердился Кю.
Прохожие уже оборачивались на кричащих друг на друга парней, но быстро проходили мимо, видимо, боялись наткнуться на драку.
- Как же ты меня бесишь!
- Взаимно.
Силы у Итука и Кю были равные, поэтому, когда Донхэ и Хёк разняли их между собой, оба выглядели практически одинаково помятыми. Правда у лидера еще кровоточила губа - Кю прошелся по ней своим кольцом.
- Хён, вы что творите. Люди же смотрят! - Шиндон был не на шутку зол, что в принципе для него не свойственно. Но когда случались подобные ситуации, тем более на публике, сдерживать себя было сложнее.
Чонсу поморщился, когда Ынхёк задел платком порез на его губе и поэтому не совсем внятно сказал:
- Извините, это я виноват, - как и подобает лидеру, взял ответственность за драку на себя.
Кюхён был с ним в этом солидарен.
Шиндон прищурил глаза. Случившаяся драка его сильно задела.
- Решайте голубые дела мирным путем, - наконец сказал Донхи и двинулся в сторону парковки, которая находилась за кафе.
Ынхёк удивленно посмотрел сначала на лидера, потом на макнэ.
- А это тут причем?
Кюхён пожал плечами, мол «не знаю», а Итук никак не отреагировал.
- Хм..ну ладно, тогда мы это...пойдем, - Хёк и Донхэ, чувствуя себя слегка неловко, поспешили за Шиндоном.
- Прости, хён. Я тебе столько наговорил, - решил все-таки извиниться Кюхён перед лидером, который сейчас сидел на траве, прислонившись к дереву, и держал платок на кровоточащей губе, - на самом деле я так не думаю.
- Мне не стоило лезть к тебе с тупыми разговорами. Знаю же, что этого терпеть не можешь. Просто раньше ты мне все рассказывал, и ни слова не надо было из тебя выпытывать.
- Это было раньше, до того как..- Кюхён запнулся. Раньше – это до Хичоля, когда у них были слегка странные отношения – они спали друг с другом, но никогда не чувствовали в этом особой потребности.
- Я понимаю, из-за чего ты разозлился. Хичоль специально все это делал, ты же знаешь. Тем более…Хиним и девушка, ну серьезно?
Кюхён невольно растянулся в улыбке. Слова хёна его немного успокоили.
Макнэ в жизни ревновал только хёнов к хёнам, поэтому ревность к какой-то незнакомой девушке его сбила с ног. Было неприятно, что человек, чье внимание жизненно необходимо, тебя игнорирует, а свою заинтересованность распространяет опять же на всех кроме тебя самого.
- Ревность говорит о то...
- Не договаривай, - перебил лидера Кю, словно тот собирался разгласить тайну мировой важности.
- Будешь отрицать?
- Не буду. Просто не говори вслух, - почти умоляюще попросил макнэ. Глупо, конечно, но когда мысли произносят гласно, кажется, что от них никуда не денешься, и придется просто принять эту страшную правду.
- Вы с Хичолем друг друга стоите. Он такой же, - лидер поднялся на ноги, стряхивая траву и землю с брюк. – Вернемся в кафе или поедем в общежитие?
- Лучше в общежитие, - Кюхён поднялся вслед за Итуком, стараясь не смотреть на кафе, стеклянные окна которого показывали всех, кто находился внутри. Если он увидит, что Хичоль все-таки пересел к девушке, то точно не сможет себя сдерживать и натворит что-нибудь совершенно неадекватное.
- И почему вы не можете все решить как нормальные люди?
- Потому что мы ненормальные. Я - эмоционально нестабильный фрик, а он – с рождения калеченный на все эмоции.
- Ты не прав, - покачал головой лидер. – Вы друг друга совершенно не понимаете. Всегда считал, что эгоисты не способны слушать других. Их интересуют только собственные заморочки.
Они подошли в машине Итука. Лидер, включил зажигание и, когда Кюхён приземлился на пассажирское сиденье, выехал на главную дорогу. За окном проплывал спокойный тихий город. Кто-то спешил по своим делам, кто-то останавливался возле открытого магазинчика и решал какую газету купить, кто-то просто прогуливался по красивым паркам. Кюхёну хотелось тоже жить как этот город и не заворачиваться по разным глупостям, но почему-то именно глупости занимали большую часть его мыслей.
- Мне тяжело справиться с этим одному, - выпалил Кюхён на одном дыхание, чтобы внезапно не передумать.
Лидер, который до этого сосредоточенно смотрел на дорогу, кинул на макнэ любопытный взгляд.
- Ты хочешь, чтобы он тебе помог?
- Не знаю. Наверное, да. Но он меня даже слушать не хочет. - Кюхён прислонился к теплому стеклу, которое нагрелось под солнечными лучами, продолжая наблюдать за мегаполисом.
- Может, мне поговорить с ним?
- Я не думаю, что это принесет какую-то пользу.
- Но попытаться же стоит.
Кюхён пожал плечами, в глубине души надеясь, что лидер сможет подобрать слова к непробиваемому Хичолю.Глава 1313.
- Ты приехал в семь часов утра, потому что…? – не выспавшийся Хичоль, скрестив руки на груди, облокотился на столешницу кухонного гарнитура и буравил сидящего за столом лидера хмурым взглядом.
- Поговорить, - спокойным голосом ответил Чонсу, обхватив пальцами горячую кружку с черным чаем и поднося ко рту. Казалось, что напиток разливался по кровеносным сосудам, заставляя тело окончательно пробудиться.
Итук спал всего два часа, поэтому чувствовал себя, мягко говоря, неважно. Но утро – это единственный промежуток времени, когда можно было поговорить с Хичолем, который все это время избегал лидера и продолжал игнорировать любые попытки завести с ним разговор.
- Ну, говори, - Хичоль оттолкнулся от столешницы и сел напротив лидера.
- Может, наденешь футболку? – сухо предложил Чонсу, стараясь не смотреть на оголенную грудь Хинима. Его просьба только спровоцировала донсэна – тот специально скользнул пальцем от уха, вниз по шее и ключице, задевая сосок, не разрывая зрительного контакта с лидером и нагло улыбаясь.
- С каких пор ты смущаешься? – усмехнулся он.
- Это не имеет никакого отношения к тебе. Просто хочу, чтобы разговор был серьезным, без дешевых выходок.
Хичоль манерно закатил глаза на выпад со стороны единственного хёна, но все же вышел из кухни, чтобы нацепить на себя старую домашнюю футболку.
- Извини, не при параде, – сказал Хиним, вернувшись обратно на кухню и присев на прежнее место.
- Не можешь без фамильярности?
- Ладно, говори уже, что надо.
Итук поставил кружку на стол перед собой, всматриваясь в загадочный рисунок на дне из оставленной заварки. Ничего сверхъестественного – обычный мусор. Надо было что-то уже сказать, но Чонсу не знал с чего начать разговор. На шоу и различных конференциях все идет по продуманному сценарию, а тут…С Хичолем никогда нельзя быть уверенным, что разговор пройдет гладко, потому что он зависим от своего настроения, от любых сказанных слов. Если Хиниму что-то не понравится – собирай вещи и на выход.
- Ему нужна помощь, - произнес первое, что пришло в голову.
Хичоль хмыкнул, наигранно зевнув в ладонь.
- Ну и в чем проблема? Помоги ему. Тебе же не в первой. – Иногда Чонсу казалось, что этот человек способен растоптать одними словами, которые насквозь пропитаны желчью.
- Ему нужна Твоя помощь! - уточнил лидер.
- Не понимаю, что ты от Меня хочешь! Я ему не мамочка, чтобы подтирать сопли. Прости, но это твоя привилегия. И психологом я не нанимался, чтобы решать его заскоки.
- Его заскоки, - не сдержался и передразнил лидер Хичоля. – Мне кажется, ты забываешь, кто в этом виноват.
- Это в прошлом. Изменить я ничего не могу, а тебе спасибо, что каждый раз напоминаешь.
- Напоминаю, потому что сам ты, кажется, вообще решил удалить этот факт из своей жизни. Но если ты не помнишь, это не значит, что этого не было.
- Что ты от меня хочешь? – снова повторил Хичоль, уже сжимая пальцы в кулаки. Видно было, что он раздражен не меньше лидера.
- Тебе совершенно без разницы на него?
- Мне надоело за ним бегать и все время натыкаться на стену. Тем более… Что хотел от него, я получил, - Хичоль пошло усмехнулся, плотоядно облизывая губы.
Лидер еле сдерживал себя. Хотелось встать и треснуть по его голове чем-нибудь увесистым, встряхнуть за плечи, чтобы он стал серьезным.
- Я не знаю, кого ты пытаешься обмануть, потому что тебя я знаю как облупленного. Даже не пытайся отрицать, что тебе все равно на Кюхёна. Не помню, чтобы наша Вселенская звезда за кем-то столько бегала, и продолжала бегать даже когда натыкалась на стену.
- Перестань говорить так, словно все обо всех знаешь.
- Почему ты такой упертый?
- Ваш бог не усмотрел, когда формировал мой характер, - губы Хичоля иронично скривились.
Разговор с самого начала не клеился, а под конец так вообще пошел ко дну. Чонсу отчаянно пытался придумать хоть что-то, что могло расшатать Хинима.
- Просто признайся, что он тебе не безразличен, - Чонсу потер веки, которые снова стали слипаться. Одной кружки крепкого чая все-таки оказалось недостаточно для окончательного пробуждения. – К тому же, ты старше, хоть раз возьми ответственность на себя, - устало сказал он, вставая из-за стола, чтобы заварить еще одну порцию чая.
- Что я могу? – после небольшого молчания произнес Хичоль, чем очень удивил лидера. Неужели кто-то пошел на контакт и перестал упираться?
- Завтра у меня с Хёкком работа на радио, Шивон и Фиши уехали на пресс-конференцию, Шиндон к своей девушке. Остальных я куда-нибудь спроважу. За тобой остается только приехать в наше общежитие и поговорить с Кюхёном, - протараторил скороговоркой Чонсу свой план, который обдумал еще по дороге к Хичолю.
- Разговор по душам не для меня.
- Если Кю тебе действительно важен, слова найдутся. Просто не убегай, если что-то пойдет не так как ты задумывал, - Чонсу повернулся лицом к столу, чтобы посмотреть на Хинима. Ответного взгляда не было, потому что он уткнулся лбом в ладони, видимо, обдумывая слова Итука.
Чонсу ждал. Ему уже давно пора было ехать в офис SM, но он не стал торопить Хичоля. Таким людям всегда очень сложно принимать решения связанные с чувствами.
- Если все снова пойдет наперекосяк, то ты за это определенно ответишь, - выдавил из себя Хиним, скрывая за злостью в тоне согласие.
Чонсу облегченно вздохнул. Теперь дело за малым и от него уже ничего не зависит.Глава 1414.
Исцеление требует времени. Сложно бороться со своими мыслями, которые возвращаются снова и снова. Вспышки воспоминаний об изнасиловании, кошмары, связанные с мерзким прошлым контролируют жизнь человека – он просто становится от них зависимым, словно они выделяют эфедрин и привязывают к себе.
Существовало лишь две дороги. Первая - жить со своим страхом, что на самом деле означало не двигаться вперед, а медленно отступать назад. Вторая - попытаться с ним бороться. Но это уже проверенная практика, потому что бороться с собственным подсознанием в одиночку у Кюхёна не получалось.
На город незаметно опустилась ночь. Луна раздражающим неоновым светом заплывала в комнату и убаюкивала своей тишиной. Кюхёна клонило в сон, но он всеми известными средствами его отгонял. Несколько чашек кофе, неудобное сидячее положение и ноутбук на коленях немного помогали не уснуть, чтобы потом не просыпаться от очередных кошмаров.
Одиночество давило всеми стенами общежития, в котором кроме Кюхёна никого не было. Он не успел заметить каким образом и куда все подевались. Никто из хёнов даже не предупредил о своем уходе, не предложил пойти с ними. Вдвойне обиднее.
Кюхён закрыл свой ноутбук, в экран которого уже час смотрел бесцельно. От нечего делать заглянул в комнату лидера, покопался в его органайзере, но не найдя никакого компромата, с разочарованием пошел в другую комнату. У Йесона было совсем темно - луна находилась на другой стороне и не могла поделиться своим светом. Кюхён подошел к горизонтальному террариуму и постучал по стеклу. Черепашки не двигались, словно застыли во времени или обратились в камень. Кю вообще не различал, когда они ходят, когда спят, когда едят, потому что все эти функции они выполняли одинаково никак.
Наверное, здорово, когда тебя скрывает мощный панцирь, через который сложно пробиться даже острым клювом хищной птицы. Вот бы завести у себя в голове такой же, чтобы, наконец, защититься от воспоминаний, которые постоянно лезли наружу и портили ему жизнь.
Внезапно тишину нарушил шум в коридоре. Кто-то наткнулся на подставку и уронил лежавшие на ней журналы. Кюхён вышел посмотреть, кто пришел и буквально прирос к полу, когда обнаружил виновника шума. Его увидеть он никак не ожидал.
- Вечно она лезет под ноги, - прошипел Хичоль, скривившись от боли и потирая ушибленное колено. Черные очки, скрывающие глаза, несмотря на то, что в городе уже ночь, черная свободная кофта, открывающая ключицы и плечи, и розовые губы, испорченные ухмылкой. В общем, ничего необычного в его внешнем виде не было, но сердце почему-то забилось чаще, гулко отбивая в барабанных перепонках. Кюхён не двигался и молчал, словно его тело облили водой и закинули в морозильник.
- Я к тебе, - известил Хичоль, что было и так понятно. Он кивнул в сторону комнаты макнэ и, не дожидаясь согласия, двинулся в ее направлении. Кюхёну ничего не оставалось, как пойти следом за хёном.
- Как дела? – спросил Хиним, когда оба парня вошли в комнату и расселись по разным углам. Наверное, только с этим человеком Кюхён ощущал давящее напряжение, которое вытянувшейся пружиной подпирало стенки сердца и грозилось выпрыгнуть. И тот факт, что они знакомы почти шесть лет никак не снижал это чувство.
- До тебя определенно было лучше, - соврал Кюхён, потому что лучше не было. – Зачем ты здесь? Снова сказать, какой я слабак, что до сих пор не могу забыть прошлое? – выпалил на одном дыхание то, что терзало его всю неделю. Кюхён глубже впился ногтями в ладонь, больно прикусил нижнюю губу, чтобы больше не поддаваться эмоциям и не раскрываться душой нараспашку.
- Давай хотя бы на один вечер ты перестанешь вести себя как обиженный ребенок, а я попробую побыть взрослым? - Хичоль буквально выдавил из себя сказанные слова, которые не хотели слетать с языка. Серьезность и сложность разговора пугала, словно обсуждались глобальные вопросы демографии, экономического кризиса или военного положения, от которых зависело будущее всех людей. Хотя, на самом деле, всего двух.
- Это ничего не изменит. Завтра я снова стану обиженным ребенком и ты тоже, потому что, ты по определению не можешь быть взрослым. – Кюхён кинул взгляд в угол напротив, но наткнулся лишь на темноту, потому что лунный свет не дотягивался да этого места.
- Я переступил через себя на один вечер, просто сделай то же самое, - тихо сказал Хичоль, который уже устал общаться с пустотой. Кюхён услышал, как скрипнули половицы, легкие шаги.
- Мы просто поговорим, ладно? – Хиним присел рядом с Кюхёном и осторожно притронулся к его запястью, где билось маленькое сердце. Пальцы нечаянно задели ногтями огрубевший поперечный рубец. – Извини, - Хичоль быстро отнял руку. Ему на секунду показалось, что шрам раскрылся и из пореза скользнула свежая кровь.
- Ничего. Рана уже зажила, - сказал Кюхён, пытаясь унять дрожь в пальцах. Они сидели так близко, плечом к плечу, но, по-прежнему, не могли говорить нормально, словно их разделяло несколько сотен миль. Можно было кричать, кидаться камнями, чтобы обратить на себя внимание, но слова искажались где-то на середине пути. До ужаса живой крик долетал до ушей, но мертвел в подсознании. Обрывочные фразы, бессмысленные вопросы не помогали понять друг друга.
- Я бы все на свете отдал, чтобы поменяться с тобой местами. Ты не одинок в своей ненависти, потому что я тоже ненавижу себя за то, что ничего не помню, – неожиданно искренне произнес Хичоль. – Сейчас бы всего этого не было.
Кюхён подумал, прежде чем ответить. Возможно, некоторым мыслям давно пора обратиться в слова.
- Хватит и того, что я все помню. Тебя бы эти воспоминания только испортили, а ты итак не подарок, - Кюхён улыбнулся, когда Хичоль его недовольно в шутку толкнул. – Меня больше бесит то, что ты никак не можешь понять, что мне тяжело это забыть. Я не хотел тебя отталкивать, потому что… - запнулся, не договорил.
Кюхён вжался в угол, когда Хиним повернулся и, сокращая между ними расстояние, приблизился вплотную к его лицу. Подушечками пальцев провел по обветренным губам и спустились вниз к подбородку, приподнимая.
- Пожалуйста, забудь все, - прошептал он, прежде чем поцеловать.
Подсознание тут же подкинуло ментальный мусор воспоминаний: разодранные запястья, на которых медленно выступали алые кровинки, подушка в слезах и дрожащее от страха тело. Кюхён поспешил открыть глаза, чтобы видеть перед собой лицо Хичоля, а не образы, которые уже давно не имели смысла. Запереть бы их в ящик Пандоры, а потом затопить разрушительным нептуновским трезубцем. Чтобы навсегда.
Темные, потяжелевшие из-за недосыпа, веки и расстелившаяся по комнате ночь придавали глазам Хичоля глубокий черный свет, еще чернее, чем обычно. Кожа под лунным светом казалась белее молока. Такой красивый. И когда он стал таким нужным? Кюхён не заметил, как еще когда-то ненавистный ему человек превратился в самого дорогого. Это было так странно, не принималось разумом, но прочно вжилось в сердце, срастаясь с ним тканями.
Хиним чуть придавил Кюхёна к стене, не грубо, но так чтобы он не вырывался. Всего лишь ласковое прикосновение к губам, но такое отчаянное, словно Хичоль пытался сорвать с этим поцелуем весь его страх. Дыхание таяло на губах неизвестной, но приятной сладостью. Непривычно нежно для обоих.
Несколько минут назад мысли червяками копошились в голове, а сейчас вспорхнули бабочками и исчезли. Подсознание ослабило прутья клетки – воспоминания прошлого незаметно отхлынули. Хичоль улыбнулся глазами и углубил поцелуй, когда в темно-карих, словно в них растаяли кофейные зерна, радужках пропал страх.
- Попробуем еще раз? – спросил Хичоль, практически не разрывая поцелуй и пальцами зарываясь в мягких волосах.
Кюхён кивнул, потому что мерзкая грань в подсознании, подпортившая ему всю жизнь, наконец-то стерлась. Оставалось надеяться, что это не подарок в аренду, который по истечению срока придется вернуть.Глава 1515.
- Попробуем еще раз? – спросил Хичоль, практически не разрывая поцелуй и пальцами зарываясь в мягких волосах. Кюхён кивнул, чувствуя, что просто не может отказаться от этой близости, которая смешанным дыханием согревала сердце.
Луна таяла под ночным воздухом, стекая с неба серебристыми линиями магнитного притяжения, которое, казалось, с каждым прикосновением горячих губ к таким же горячим губам увеличивалось. Воздух в комнате терял необходимые химические элементы, позволяющие свободно дышать. Кюхён немного отстранился, чтобы набрать в легкие жалкие остатки кислорода и наткнулся на изучающий взгляд.
Графитовые глаза обрисовывали контуры его лица, губ, шеи, задерживались на выпирающих ключицах и снова возвращались к губам. Кюхён ладонью коснулся фарфоровой скулы, проводя вниз по сглотнувшему кадыку. Чуть оттянул ткань кофты на бок, полностью оголяя плечо, приподнялся на локти и скользнул языком по бархатной коже, слизывая капли лунного света. Слегка покусывал до едва заметных покраснений, затем выступившие следы от укусов стирал поцелуем.
Наконец-то доверие, которого так не хватало. В каждом жесте, в каждом прикосновении, в каждом выдохе, в глазах.
Хичоль снял с себя кофту и кинул куда-то на пол. Туда же приземлилась белая футболка Кюхёна.
Опущенная ладонь Хинима на грудную клетку Кю оставила чувствительный ожог, который прошел сквозь сердце, отпечатываясь где-то глубоко в душе. Так глубоко, что невозможно разглядеть под рентгеном, не обнаружить при хирургической операции. Скрытое местечко за сердцем, которое открыто только для одного человека.
Хичоль практически невесомо пробегался подушечками пальцев по ребрам вниз-вверх, вырисовывал на пылающей коже странные знаки. Кюхён прикрыл веки, потому что перед глазами все плыло белым туманом. Приятно закружилась голова. Кончики пальцев пощипывало, словно по ним трещал электрический ток.
Хичоль прикоснулся губами к ложбинке между ключицами Кюхёна, продолжая ласкать каждый миллиметр его тела. Поцелуй. Еще один. Вниз. Кончиком языка обвел покрасневший сосок, немного поиграл с ним, прежде чем втянуть в рот. Кюхён выгнулся в пояснице, запрокидывая голову назад и пытаясь зацепиться пальцами за пол.
Хичоль чуть отстранился, чтобы обдать и без того горячую кожу своим дыханием, а потом поцеловал живот, чувствуя как под губами сокращаются мышцы. Ни одного торопливого движения, чтобы изучить всего, запомнить вкус его кожи, упиться им допьяна и никогда не отрезветь.
Все так ласково и открыто. Каждый поцелуй, словно выпрашивал прощение за испорченное прошлое. Хиним провел языком от пупка вниз, чуть сжал между губами солоноватую кожу, а потом скользнул наверх к уже изученным участкам тела. Прижался щекой к груди, слушая, как сердце беспорядочно выбивало ноты - от звонкой к глухой. Наверное, его сердце звучало так же…
Секунды застыли. Луна перекатилась за небоскреб, забирая с собой переливающийся серебром свет. Но темнота не спугнула. Хичоль поцеловал Кюхёна, попутно расстегивая ширинку на джинсах. Дотронулся подушечками пальцев выступающие тазовые косточки, стягивая плотную джинсовую ткань вниз вместе с мягкой тканью нижнего белья. Кю приподнял бедра, помогая Хиниму снять с себя мешающую одежду. Ладонь Хинима тут же скользнула вниз по бедру, разогревая кожу, которая покрывалась мурашками после каждого прикосновения.
Избавившись от собственной одежды, Хичоль посмотрел на Кюхёна, пытаясь поймать ответный взгляд. От позвонка к позвонку волной проносилось возбуждение, просясь наружу, но прежде всего, нужно согласие, потому что доверие – очень хрупкая материя, один неправильный жест и все можно разрушить. Хичоль прикоснулся к щеке Кю, словно спрашивал разрешение. Чтобы вновь не ошибиться. Кюхён отнял от себя его ладонь и поцеловал тыльную сторону, соглашаясь.
Расползшийся шепотом мрак по комнате, начал рассеиваться, как только выглянула луна. Свет скользнул сквозь пряди волос, рассыпаясь бликами на лице Кюхёна. Влажная кожа из-за выступившей испарины, черные бездонные глаза, где наконец-то нет страха и чуть приоткрытые губы, покрытые сухой пленкой. Хичоль провел языком по пересохшим губам, чтобы вновь их увлажнить. Затем отстранившись, коснулся их кончиками пальцев. Кю прикрыл глаза и пропустил пальцы Хичоля себе в рот, смачивая слюной.
Сердце бешено пульсировало во всех частях тела, грудную клетку скрутило чем-то тяжелым, снова стало трудно дышать. Кюхён беззвучно застонал, когда его возбужденную плоть накрыла ладонь. Хичоль провел пару раз вверх-вниз по всей длине, прежде чем коснуться входа. Холодные пальцы обвели тугое колечко мышц, расслабляя и пытаясь отвлечь от последующей боли. Осторожно ввел один палец, не проталкивая вперед, второй. Кюхён часто задышал, пытаясь зацепить ртом воздух, когда два пальца задели простату. Боль и удовольствие финишировали одновременно где-то в копчике и уже одним целым разнеслись по всему телу.
- Все хорошо? - шепотом спросил Хичоль, касаясь губами горячего виска и ловя скатившиеся капли пота.
Кюхён кивнул. Голос не слушался.
На секунду мышцы расслабились, но тут же напряглись, когда его начало заполнять чем-то большим, чем два пальца. Хичоль двигался медленно, стараясь не останавливаться, несмотря на то, что тело сопротивлялось. Сдавленный стон. Невыносимо горячо.
Кю сжал Хичоля бедрами, притягивая к себе ближе и не давая отстраниться. Тугое нутро давило стенками, обдавало кипятком. Первый толчок, воздух на двоих. Кюхён прикусил побледневшие губы, впиваясь ногтями в мокрые плечи. Пряди темных волос Хичоля дождем хлестали по лицу, разнося привычный запах крепких сигарет.
Еще одно неторопливое движение вперед, жар на двоих. Очень медленно. Кюхён глухо застонал, дергаясь на встречу Хичолю, чтобы глубже в себя. Всего. Впервые раскрываясь перед кем-то настолько. Хиним подался назад, чтобы снова неспешно толкнуться в горячее тело, неравномерное дыхание на двоих. Вжимался сильнее, словно сливаясь в одно целое.
Изменив угол проникновения, Хичоль резко двинулся вперед, во второй раз, задевая простату. Кюхён запрокинул голову назад, несильно ударившись о пол. Сжал Хинима в себе, чтобы растянуть удовольствие. Застонали оба.
Снова вперед на всю длину, быстро. Темп изменился с медленных движений на резкие. Пытались почувствовать друг друга как можно больше. Хичоль впился губами в изгиб шеи Кюхёна, продолжая двигаться в нем, заполнять собой. Еще чуть-чуть. Горячо. Нестерпимо жарко. Чувствуя приближение оргазма, Хиним сжал твердый член Кю и начал водить по всей длине, от основания к головке, так чтобы все движения совпадали.
Последний толчок. По телу прошелся гигантский электрический разряд, словно с неба зарядило искристыми молниями. Хичоль упал на Кюхёна, прижимаясь щекой к влажной коже чуть ниже ключиц.
- Я.. – Кюхён посмотрел в окно, где за плотным синим облаком пряталась луна. «Тебя люблю» застряли где-то в горле. Произнести три слова казалось глупостью, потому что они уже давно не выражали тех чувств, из-за которых человек совершал много ошибок. Можно подойти к любому незнакомцу и сказать «я тебя люблю». Любить вообще можно все на свете – лето, красную помаду, белый шоколад. Проносясь через время, любовь стала обобщающим понятием и распространялась практически на все. Кюхён не хотел обобщать Хичоля.
Хиним приподнялся и, повернув его лицом к себе, покачал головой. Кому нужны слова, которые вырваны из глотки вместе с мясом, перетянуты через силу, лишь бы сказать. Лучше не договорить, потому что итак все ясно.
- Я тоже, - Хичоль обнял его за шею, чувствуя, как лунный свет ударил в затылок приятной сонливостью. Последний поцелуй, перед тем как окунуться в сладкие объятия Морфея.Глава 16. Заключительная16.
- Была моя очередь выбирать игровую карту.
- Мы договорились, что выбирает тот, кто выиграл. В прошлый раз выиграл я, мне и выбирать.
- Ты мухлевал! Скользящие здания и летающие темплары запрещены модераторами.
- Если бы ты не превратил дронов в муталисков, все было бы по-честному. Так что сам виноват.
- Господи, может, вы уже перейдете на родной корейский язык? - не выдержал Чонсу, перебивая спор между Хичолем и Кюхёном. – Я ни слова не понимаю.
Кюхён оторвал взгляд от экрана ноутбука и, опустив микрофон и сняв наушник с правого уха, посмотрел на лидера.
- Ты что-то сказал, хён?
Чонсу недовольно поджал губы, понимая, что все это время его никто не слушал.
- Я говорю, что время уже седьмой час и кому-то пора на радиостанцию.
Кюхён кивнул и, подняв микрофон, сказал:
- Тукки-хён говорит, что тебе пора на радиостанцию.
Хичоль, который сидел напротив Кюхёна, сохранил игру и закрыл свой ноутбук.
- Ладно, завтра доиграем. – Хиним проходя мимо Кюхёна, прошелся легонько пальцами по руке и вышел из кухни. Чонсу услышал как в карман младшего, позвенивая, упала связка ключей от квартиры Хичоля. Лидер про себя улыбнулся. Они просто не могли ничего делать в открытую.
- Хён, - позвал Кю лидера, отвлекая от мыслей.
- Что?
- Прости, пожалуйста, - Кюхён нервно вытянул губы в тонкую линию, стуча пальцами по крышке ноутбука.
- За что? – Итук немного удивился, прикидывая в голове, где успел напортачить Кюхён.
- За то, что твои донсэны эгоисты, - макнэ стыдливо опустил глаза вниз. Видимо, ему действительно было стыдно. – Мы постоянно обращались к тебе со своими проблемами и..ну, в общем…
- Не надо извиняться, - Чонсу наконец-то понял, что имеет в виду Кюхён. – Я никогда не чувствовал себя приниженным, потому что вам нужна была поддержка. В конце концов, я самый старший и отвечаю за вас. К тому же, - он улыбнулся, отчего на левой щеке появилась милая ямочка, - мы же семья. Я рад, что вы, наконец-то, вместе.
Кюхён улыбнулся в ответ.
- Спасибо, хён.
…
В стаканчике появилась вторая зубная щетка, на полке – еще один шампунь, потому что Хичоль пользовался оттеночным шоколадного цвета, а Кюхёна только недавно выкрасили в золотисто-русый. В кухонном шкафчике среди фарфоровой посуды выделялась черная кружка с эмблемой старкрафта; в спальне в шкафу освободилась самая нижняя полка, где было минимум вещей, на смену. Незначительные изменения в квартире Хичоля, на самом деле, значили очень много.
Кюхён вышел из ванны, вытирая мокрые волосы полотенцем. Хичоль стоял у большого окна, который открывал вид на мегаполис, и курил, как обычно, сжимая сигарету между указательным и средним пальцами. Раньше Кюхён ненавидел запах сигарет, тем более таких крепких, но пришлось привыкнуть, потому что это было неотъемлемой частью Хичоля. Его волосы, кожа, пальцы постоянно пахли табачным дымом.
Кюхён подошел к Хиниму и обнял его со спины, целуя в острое плечо.
- Это странно, да? – спросил Хичоль, выдыхая горький ментол светло-серой полоской.
- Что именно? – Кюхён взял из его рук недокуренную сигарету и умело затянулся, вбирая в себя как можно больше дыма, чтобы потом его свободно выдохнуть и почувствовать, как никотин расслабляет тело.
- Быть вместе…
Кюхён не ответил. Быть вместе не странно, по крайней мере, для большинства людей. Но когда имеешь дело с эмоционально неадаптированным человеком, приходится мириться с его странностями и взглядами на жизнь. В этом весь Хичоль.
…
Стало привычным приходить в его квартиру, один раз повернуть ключ в замке, втянуть сигаретный дым в легкие и пройти на кухню, чтобы сварить черный кофе и разлить по кружкам. В белую фарфоровую – без сахара и с корицей, в черную – со сливками и двумя ложками сахара.
Стало привычным ругаться из-за пустяков, когда, Кюхён надевал футболку Хичоля или Хичоль удалял все настройки в недавно начатой Кюхёном игре, потому что договорились начать вместе и в одно время.
Стало привычным мириться сексом, а не словами, потому что так намного приятнее. Словно вся ссора затевалась именно для того, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции через поцелуи и прикосновения.
Стало привычным стоять у окна, выкуривать одну сигарету на двоих, потом целоваться до перекрытого кислорода и просто лечь спать, деля одну кровать. На двоих.
Стало привычным просыпаться от того, что Хичоль утыкался лбом в лоб Кюхёна, прикасаясь холодными пальцами к его щеке и целуя кончик носа.
...собираться поспешно, потому что Кюхён опять переставил время на будильнике, чтобы подольше поспать.
...натыкаться друг на друга, разыскивая свои вещи по всей квартире, и игнорировать звонки от лидера.
И, несмотря на всю поспешность, окончательно опоздать, потому что столкнувшись в очередной раз в коридоре, Хичоль придавливал Кюхёна к стене и впивался в его губы.
Но быть вместе не было привычкой. Быть вместе стало необходимостью.