Пейринг: Кай/Лухань, камео Крис/Чунмён
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, AU
В подарок malinnesta
Кай до вечера разъясняет Луханю технику сноубординга, но Лу улавливает лишь красивую улыбку Кая, карие глаза без смешения молока с черным кофе по радужке, и теплый смех, из-за которого подтаивают верхушки снежных горЛухань проливает на себя кофе, когда Лэй кричит в трубку о лимите времени, о горящих сроках и важном контракте с крутой фирмой. Прижимая плечом телефон к щеке, он пытается удержать портфель в пальцах и попутно стряхнуть платком с пиджака растекающиеся капли, чтобы те не успели впитаться в дорогую ткань.
- Дай мне еще месяц, все будет, - с тяжелыми выдохами проговаривает Лухань, жмурясь, когда Исин повышает голос еще на несколько тональностей. Вообще-то Лэй неконфликтный человек, да и друг самый лучший, но не когда он начальник-перфекционист, который ради безупречной работы точно в срок готов пробраться в Министерство Магии, чтобы выкрасть все маховики времени.
- Две недели. Ни днем больше. Ни минутой, ты слышишь? – строго приказывает он, отчего у Лу бегут мурашки по коже. – Чтобы через две недели на столе лежали готовые персонажи к новой игре. Иначе будешь рисовать Смешариков до конца жизни, - пригрозив, Лэй бросает трубку, и Лухань слушает звонкие гудки.
Присев на скамейку и кидая портфель рядом, он осматривает себя в витрину магазина и усмехается. Ну и видок – потрепанные волосы, словно в них разгулялся пьяный ветер, мокрый, в темных пятнах, пиджак и понурые плечи. Девочка, проходившая мимо, тянет маму за рукав и жалобным голосом просит:
- Мам, давай кинем дяде мелочь?
Женщина смотрит на Луханя и виновато улыбается, прикрывая рот дочки ладонью.
- Завтра будет лучше, - пытаясь сгладить неловкость, говорит она, и быстрым шагом, потянув девочку за тонкую ручку, идет дальше.
Лухань ждет, пока солнце скроется за горизонтом, и наступят сумерки. Кофе, впитанное в пиджак, давно остыло, а то, что Лу успел глотнуть, рассосалось в крови. Он все это время сжимает телефон в пальцах, надеясь, что Исин перезвонит и сжалится, увеличив срок до месяца. Лэй не перезванивает, поэтому Луханю ничего не остается, как позвонить в аэропорт и заказать билет в горы.
- Да неважно в какие. В снежные, - устало бубнит он на вопрос справочной.
- Сэр, - наигранно приветливый голос девушки душит ядом, и Лухань слегка отодвигает трубку от уха, лишь бы не отравиться. – Пожалуйста, уточните, я могу отправить вас на Северный полюс.
Лухань называет первое, что возникает в голове.
- В Финляндию. Там ведь есть горы? – уточняет он.
Девушка четко, будто автомат, выдает всю информацию:
- В Финляндии есть два подходящих поселка. Один из них расположен в Западной Лапландии, недалеко от границы с Швецией…
Лухань кивает сам себе:
- Ближайший по времени рейс, - заказывает он.
Через двенадцать часов Лухань оказывается в Юллясе, добирается до отеля и, скинув с себя верхнюю одежду, отрубается, забыв расплатиться с портье, и о том, что в Хельсинках самые красивые облака на свете.
***
Финляндский снег, наверное, ничем не отличается от всех остальных, но Луханю безумно нравится собирать его в ладони и лепить снежки, которые морозят кожу как-то по-доброму, словно холод не кусается острыми зубками, а слегка прихватывает ее губами. Лухань просыпается каждое утро очень рано, без желания переключить время на будильнике хотя бы еще на пять минут, потому что высыпается, распахивает окно настежь и впускает к себе в номер свежий ветер, который легкими шагами проходится по полу. Полчаса на утренние сборы, час на сборы художественной атрибутики и почти вечность у выхода перед стеклянной дверью, за которой раскидывается целое снежное королевство, как в Нарнии, только Юлляс - не сказка, а самая настоящая реальность. Лухань занимает привычный крайний у выхода столик в открытом кафе, заказывает горячий зеленый чай с лимоном в термосе, и присматривается к людям.
Проект новый игры – что-то вроде Pro Skater по прообразу Тони Хоука, только о сноубординге, с иной рисовкой и без прообразов. Исина не устраивает GTA-шный стиль, он называет фигурки таких игроков грубыми и резкими. Нужно что-то помягче, объясняет он, почти как в Final Fantasy, но не настолько анимэшный вариант. Луханя раздражает, что за каждым объяснением, есть свое «но». Перерисовывает несколько десятков раз по напутствию Лэя, расходуя бумагу в мусорное ведро – все не то.
Воздух слегка морозит кончики ушей, пока Лухань осматривает людей в кафе, пытаясь найти среди них подходящих кандидатур для персонажей игры. Каждый второй одет, как сноубордист: в пуховую цветную куртку, тяжелые ботинки, балоневые брюки, а на шапке пристроены очки, - поэтому разобраться, кто из них профессионал, а кто просто любитель, достаточно сложно. Лухань спрашивает у официанта, где здесь находится поблизости магазин со сноубордами, и, записав адрес, поднимается по высокой лестнице к склону.
Магазин для сноубордистов напоминает кладовку, где мало места со всяким хламом, и не протиснуться. Несколько подростков подбирают себе сноуборды, кто-то смотрит телевизор, по которому крутят музыкальные клипы.
- Привет. Впервые здесь? – Лухань поворачивается, задевая локтем стенд с рекламой и едва не роняя картон на пол. Лу окликает парень его возраста с волосами красивого вишневого цвета, которые на солнце, наверное, переливаются всеми оттенками бордового.
- Так заметно? – слегка нервничает Лухань, сжимая пальцы в карманах.
- У тебя глаза разбегались из угла в угол, когда ты сюда зашел, - улыбнулся тот. Лу кинул взгляд на бейджик, запоминая имя парня – Чунмён, продавец-консультант и инструктор-сноубордист. – Нужен костюм, сноуборд или инструктор? – интересуется он, приглашая Луханя к стойке с кассой.
- Костюм и сноуборд, - про инструктора решает не заикаться. Не хватало еще позориться перед симпатичным парнем, показывая все свое неумение и неуклюжесть на доске.
- Сейчас подойдет Эмбер, она подберет тебе и то, и другое. У нее глаз наметан на такие вещи. Кстати, она тоже инструктор, - Луханю почему-то кажется, что Чунмён прочитал его мысли. Он отрицательно качает головой, мол, спасибо, я и сам справлюсь, понимая, что не справиться же, перевернувшись уже на первом склоне, но помощи все равно не просит.
Эмбер – просто невероятно потрясающая, веселая и отличный персонаж для игры. Лухань мысленно зарисовывает ее и Чунмёна к себе в альбом, радуясь, что решил заглянуть в этот магазин. Вот именно такой колоритности ему и не хватало.
- Ты воздухом питаешься? – причитает Эмбер, словно они старые друзья. Лухань стягивает с себя толстовку и остается в мешковатой футболке с Микки Маусом. Эмбер тычет пальцами в его ребра и картинно ахает, на что Лу не сдерживает улыбку. Мимо проходит Чунмён и просит ее не распугивать покупателей. Она показывает язык, когда тот уходит, и продолжает жаловаться на худобу Луханя.
- Зато в этом костюме я похож на Винни Пуха, - осматривает себя в зеркало он. Куртка с эмблемой неизвестного для Лу производителя кофе с кислотно-салатовыми полосками ему жутко нравится.
- Смотри, как Чунмён сейчас будет прятаться, - позвала Луханя Эмбер, указывая на консультанта с вишневой макушкой. В магазин зашло несколько парней, среди которых Лухань выделил одного очень высокого и красивого, тут же бросившего взгляд на стойку. Чунмён как-то нервно улыбнулся, позвал какого-то Кёнсу, чтобы обслужил, а сам ушел в подсобку за «чем-то важным».
- Иногда даже профессиональных инструкторов сбивают с ног сноубордисты-любители, - смеется Эмбер, когда вошедший недавно в магазин парень говорит Кёнсу, что не стоит беспокоиться, он подождет Чунмёна.
Луханю внезапно становится интересна история этих двоих, но Эмбер упаковывает его костюм, вручает сноуборд в прокат на две недели, словно почетную награду, считывает с карты деньги и желает приятного катания.
- Приходи еще, - прощается она и подходит к Крису, здороваясь с ним, как до этого поздоровалась с Луханем, словно с лучшим другом. Наверное, в этом вся она, приветливая и такая, с которой не чувствуешь себя не в своей тарелке.
После обеда, переодевшись в купленный костюм, нацепив черную шапку с помпоном на светлую голову и изучив сноуборд вдоль и поперек, Лухань поднимается к подъемнику и забирается в кабинку. Вид сверху на курортный городок захватывает дух. Мыски ног свисают вниз, и, кажется, словно они касаются белых перистых облаков.
Лухань целый час крутится у своего сноуборда, не понимая, как правильно зацепить ботинки. Едва разобравшись, или все-таки не разобравшись, но уже просто махнув на это рукой, он отталкивается, как может, и катится вниз по склону. Сначала медленно, спуск, в общем-то, небольшой, но где-то на середине сноуборд увеличивает скорость, и Лухань, потеряв равновесие, падает, скатываясь в огромный сугроб. За капюшон попадает снег и мгновенно тает на коже, холодными каплями стекая вниз по шее. Он жмется головой к плечам, словно воробушек, прикрывая веки, по которым скользит ветер и не больно режет солнце. Где-то совсем рядом слышится шорох, как от пролистываемой книги, когда чужая доска сноуборда резко тормозит. Очередная порция снега летит на Луханя, усыпая, будто белыми веснушками, его лицо. Лу мотает головой, утопая руками в сугробе, и чувствует себя униженным и беспомощным, хотя ничего серьезного не произошло.
- Для новичков есть спуски полегче, - приятным, с легкой хрипотцой, голосом сообщают ему, хватая за капюшон и помогая подняться. С ресниц Луханя скатывается талый снег и, как слезы, скользит по подбородку. Он смотрит на парня, который помог ему, и отмечает про себя, что эти горы – удивительное скопление невероятно красивых людей.
- Ты неправильно пристегнул ботинки, поэтому и вылетел из сноуборда. – Парень стряхивает выбившуюся из-под шапки темно-русую челку, которая падает на глаза. Кожа кофейного, разбавленного молоком или сливками, цвета, словно светится под солнцем и, кажется, что с минуты на минуту начнет таять. Луханю отчего-то хочется прикоснуться к его лицу и проверить.
Становится неловко из-за таких мыслей, поэтому он поправляет шапку на глаза и рассматривает носки своих ботинок.
- Кай! – к ним буквально подлетает человек-энерджайзер, ураганом тормоша снег, который после этого кружится над сугробами. – Бэкки уже собрался вызывать службу спасения. Тебя все потеряли! Привет, я Чанёль, а ты кто? – парень, представившийся Чанёлем, с таким блеском в глазах, что полярные звезды позавидовали бы, вываливает все предложения скопом, поэтому Лухань не сразу понимает, что обращаются к нему.
- Лухань, - спохватившись, поспешно протягивает он руку и улыбается с таким же умным лицом, как Сид из «Ледникового периода».
- Я тебя раньше здесь не видел.
- А я раньше здесь и не был. Впервые, по работе, - зачем-то добавляет он, понимая, что такое вряд ли кому интересно.
- Приятное с нужным – отличное совмещение, - подмигивает Чанёль и переглядывается с Каем. Лухань видит в их глазах немой диалог и жалеет, что не обладает даром телепатии.
- Тут недалеко, в поляне, у нас что-то вроде пикника. Не хочешь присоединиться? – спрашивает Кай. Кажется, какую-то визуальную проверку он прошел. Лухань принимает приглашение, отмечая и Кая, и Чанёля в своем альбоме персонажей для игры. Спонтанное решение приехать сюда оказалось необычайно удачным, думает он.
- Обычно новички пользуются услугами инструктора. – Кай протягивает ему ветку, на которой после костра шипит поджаренный зефир. – Или ты из тех самонадеянных идиотов, которые рассчитывают только на себя?
«Нет, - мысленно отвечает Лухань, - я из тех идиотов, которым стыдно позориться перед симпатичными инструкторами».
Но вслух говорит другое:
- А ты из тех людей, которые не очень любезны? – Кай смеется.
- Прости. Но это, правда, опасно. Могу провести один курс за совершенно бесплатно, - предлагает сноубордист, прихватывая губами горячий зефир, но тут же приоткрывает рот и ловит в себя ветер. – Шорт, горяшо, - невнятно проговаривает он, выплевывая зефир. Лухань соглашается на бесплатный курс, и, хотя перед симпатичными сноубордистами позориться не менее стыдно, чем перед симпатичными инструкторами, почему-то с Каем такого не чувствуется.
***
- Ты всегда носишь с собой альбом и карандаши? – Кай делает легкий разворот на сноуборде и садится на низкую скамейку рядом с Луханем, который закрашивает красным куртку Чунмёна.
- Никогда не знаешь, кто встретится на пути. Не помню, кто из художников так делал… В общем, он всегда носил с собой блокнот, чтобы зарисовывать детали, подмечаемые на улице. Это помогает для вдохновения.
Кай заглядывает в альбомный блокнот Луханя.
- Красиво, словно с копирки, - сравнивает он с оригиналом, глядя на Криса и Чунмёна, которые находятся неподалеку от них. Чунмён пристегивает ботинки Криса к сноуборду и что-то объясняет, Крис делает вид, что внимательно слушает, но уголки губ, поднятые вверх, его выдают. На альбомном листе – точная копия, правда, отмотанная на несколько кадров раньше, где Крис стряхивал с шапки Чунмёна снег, который сам же и кинул.
- Однажды Крису надоест сюда ездить ради того, кто его избегает, словно снежную бурю, - совершенно внезапно и с легкой грустью рассказывает Кай. – Два года подряд, бывает здесь в полгода один раз, задерживаясь на несколько недель. Неужели этого недостаточно, чтобы поверить, что Крис серьезен?
Лухань пожимает плечами.
- У всех свои тараканы. Наверное, Чунмён из тех, кто заранее боится, поэтому ничего не предпринимает. К тому же не всем подходят отношения на расстоянии, - он убирает в рюкзак блокнот и цветные карандаши, которыми рисует дневниковые записи в том самом блокноте, и интересуется у Кая. – Так как насчет бесплатного курса?
Кай до вечера разъясняет Луханю технику сноубординга, но Лу улавливает лишь красивую улыбку Кая, карие глаза без смешения молока с черным кофе по радужке, и теплый смех, из-за которого подтаивают верхушки снежных гор.
***
Вечерами Лухань редко выходит из своего номера, погрузившись полностью в работу. Прорисовывает на планшетнике каждого, кого приметил для игры, возможно, даже слегка перебарщивает с детализацией, но самому Луханю нарисованные герои нравятся. Он отправляет на выходных эскизы факсом Лэю и получает, наконец-то, одобрение.
- Значит, я могу задержаться? - спрашивает Лухань, рисуя в своем блокноте лицо Кая. Кончик карандаша не наточен, поэтому глаза получаются по-страшному бездонными, словно в зрачках воронка, а губы пухлыми. Хотя губы Кая именно такие.
- Не можешь. Сюжет готов, осталось подогнать его под героев. Нужно будет начать рисовать уже на следующей неделе. О сроках помнишь? У нас контракт, - из-за штормового ветра голос Лэя кажется совсем далеким. Лухань думает, что, какого черта, у его рисунков и то больше жизни, чем у него, но вслух не возражает. Лу уверен, что заикнись он о парне, ради которого остался бы еще на неделю, Исин отпустил бы его на месяц, автоматически превращаясь из начальника в лучшего друга, желающего ему счастья в личной, ну и просто жизни. Но Лухань разбирается в своих чувствах так же, как в задачах по химии - с полнейшим непониманием даже после тщательного раскладывания по полочкам.
- Буду в пятницу, - заключает он, бросая трубку. Кай с альбомного листа не улыбается, потому что Луханю не до улыбок. Он закидывает блокнот и карандаши в коробку под кроватью и идет в душ, чтобы хоть как-то оттянуть время до сна.
В часов десять в номер Лу несколько раз стучатся. Он как раз вышел из ванной и только собирался заварить чай.
Когда Лухань открывает дверь, то первым делом отмечает для себя, что за несколько дней знакомства с Каем видел его только в серебристом сноубордийском костюме, поэтому полосатая водолазка и узкие джинсы кажутся выбивающимися из привычного образа.
- Тебе говорили, что ты выглядишь как подросток? - Кай усмехается уголком губ, рассматривая Луханя в толстовке с Дональдом Даком.
«А тебе говорили, что ты выглядишь как чертова топ-модель», - едва не вырывается у Лу, но он вовремя понимает, что в этих словах нет ничего обидного. Луханю хочется захлопнуть дверь, оставить там стройную фигуру Кая и никогда не подпускать к ней свою, худую.
- Каждый первый, - поддакивает он и вопреки мыслям впускает Кая, не спрашивая, зачем тот пришел.
- Я думал, что ты сейчас рисуешь, - Кай оглядывает быстрым взглядом зал, не находя ни на журнальном столике, ни на диване никаких улик о художествах.
- Я собирался спать, - признается Лухань. Кай поворачивается к нему лицом и неуверенно теребит пальцами рукава водолазки.
- Я не знаю, зачем пришел, - честно говорит он, прикусывая кожу с внутренней стороны губ. - Глупо, да?
Лухань пожимает плечами. Хотел бы он знать, что так поддергивает его нервные клетки - присутствие Кая в его номере или то, что он сейчас, возможно, уйдет. Лу хватает с журнального столика пульт и, плюхаясь на диван, включает телевизор. По иронии попадает на канал Дисней, где Дональд Дак развлекается в политехническом музее.
Кай смеется, присаживаясь рядом.
- Это судьба, - шутит он, получая от Луханя локтем в ребро.
Восемь минут они слушают специфический голос Дональда и свистящий ветер за окном, а потом, когда робот Дворецкий заканчивает словами «Вашу шляпу, сэр», Кай берет из руки Луханя пульт и выключает телевизор нажатием красной кнопки. Луханю на секунду становится противно, все это до ужаса напоминает дешевый курортный роман, где неважно кто, важно просто провести хорошо время, но потом вдруг становится все равно. Кай целует без напора, словно в любую секунду ждет, что его оттолкнут, поэтому Лухань ложится на спину и тянет его за собой. Кончики пальцев Лу пробегаются по скулам сноубордиста, проверяя их на талость: не таят и на вкус далеко не кофе, больше похоже на теплый снег. На языке ничего не чувствуется, не сладко, не горько, как вода. Лухань оттягивает водолазку Кая на одно плечо и проводит дорожку поцелуев по ключице, губам жжется из-за соприкосновения с его горячей кожей. Лухань помнит, как дышать, но не дышит, забывая о том, что это вообще нужно.
- Как думаешь, мечты могут изнашиваться? - Лухань прижимается щекой к плечу Кая и водит пальцем по косточке на его кисти. В какой-то момент он хочет стать атеистом, чтобы прекратить верить в наивное – «с первого взгляда». Кто вообще фиксирует этот первый взгляд? Но с Каем - как рисовать цветными карандашами с своем альбоме - просто, привычно и без этого уже никак.
- Не знаю. Чем вызван вопрос?
Лухань подбирает слова:
- Представь мальчика, который с шести лет ходил в художественную школу, окончил университет живописи, мог говорить часами о Врубеле и мечтал, что станет художником.
- Представил. И что ему помешало?
- Главный экзамен на художественном факультете - нарисовать картину для выставки, где ее оценивают уже состоявшиеся художники. Один из них похвалил мою картину, но сказал, что не хватает самого главного - техника есть, красиво, гармонично, но нет чувств.
- И поэтому ты решил, что художником тебе не стать?
- Либо быть Сальвадором Дали, либо не быть вообще. Второсортного сырья много, не было желания отправляться на переработку со всеми.
- Когда я проходил отбор в профессиональную группу по танцам, передо мной выступала девушка с трио-танцем. Я тогда подумал, что она очень круто танцует. А главный хореограф определила ее в дополнительную подгруппу, потому что ей не хватало шарма и эмоций. Получается одного умения недостаточно.
- А ты попал? - Лухань приподнимает голову, натыкаясь взглядом на Кая.
- Попал, - улыбается он так счастливо, словно это случилось минуту назад. - Я учусь в Школе танцев и подрабатываю хореографом у младших классов. А ты?
- Я работаю артером и каждый будний день мечтаю уволиться.
- Но..?
- Но, боюсь, мой друг порешит меня раньше, чем я напишу увольнительную. Вообще-то я люблю свою работу, но иногда кажется, что я не там, где должен быть. - Лухань укутывается в одеяло, которое принес отдельно для себя и, целуя Кая в подбородок, желает ему доброй ночи, несмотря на то, что время уже под утро.
Днем он просыпается из-за шума на кухне и засыпает со спокойной душой повторно, радуясь, что Кай не ушел.
***
Время подгоняется штормовым ветром, который внезапно захватил Юлляс. Все спуски перекрыли, поэтому последние дни своего пребывания на горном курорте Лухань проводит в компании Кая и его друзей в их домике. Крис тоже практически всегда с ними. Луханю немного жаль видеть его грустные глаза, блеск в которых потухает, словно последняя надежда. Наверное, глаза Лу такие же по характеру, но он старается компенсировать грусть за смехом и улыбкой, чтобы Чанёль перестал трясти его за плечи и уговаривать стать веселым. А Кай всегда рядом, даже если в другом углу комнаты – Лухань чувствует затылком его взгляд.
Вещи в обратный путь уже собраны, завтра после обеда Лу сядет в такси, доедет до Хельсинки, а там из аэропорта домой. Говорить об этом Каю смысла нет, никто никому ничего не обещал. Они снова проводят вместе ночь, последнюю, подмечает для себя Лу. Возможно, именно поэтому срывается, раскрываясь полностью. Удерживает Кая за плечи, растягивая момент близости, и отпускает с сиплым выдохом, как по больному горлу.
Перед отъездом Лухань заходит в магазин, где взял сноуборд на прокат, и подходит к стойке, за которой стоит Чунмён, пересчитывающий флаеры на ежегодный фестиваль по сноубордингу. Он улыбается Луханю, взглядом просит подождать.
- Уезжаешь? – Чунмён складывает флаеры в одну стопку и принимает сноуборд.
Лухань кивает.
- Приедешь еще?
- Хотел бы сказать, что да, но не знаю. Место такое, куда только и возвращаться, но… - Лу неловко замолкает под пристальными глазами Чунмёна. Они у него очень пронизывающие. Луханю становится не по себе, словно он под сканером.
- Кстати, это тебе, - Лу достает из рюкзака большой конверт и кладет на деревянную стойку. – Иногда нужно увидеть себя со стороны, чтобы кое-что понять.
- Мой портрет?
- Почти, - загадочным тоном проговаривает Лу. Из подсобки вылезает сонная Эмбер, словно только что проснувшаяся. Кепка задом наперед и капюшон набок. Лухань будет по ней скучать.
- Уезжаешь? – тот же вопрос, что и от Чунмёна несколько минут назад, тот же кивок. Эмбер вскидывает руку и прокричав «Сейчас, подожди, кое-что принесу», возвращается обратно в подсобку.
- Вот, - в ее руках коробки с печеньем в форме персонажей диснеевских мультиков. Лухань мысленно завещает их музею. Он обнимает Эмбер и никуда не хочет уезжать, но такси будет через двадцать минут у входа в отель.
***
В зале ожидания в аэропорту в Хельсинках Лухань замечает, что забыл цветные карандаши, купленные ему Лэем в детском магазине, когда они гуляли по торговому центру. Даже, кажется, приобретенные по распродаже. Самые обычные, семь цветов в упаковке, черный и желтый уже по половине заточенные. Но для Луханя они стали безумно важными. Он нервно трясет ногой, вцепившись взглядом в доску с прилетами и отлетами самолетов и думает, только ли за карандашами хочет вернуться. Вспоминает каевское «глупо, да?». Действительно, глупо, Лухань ведь не оставил даже свой номер телефона, не попросил номер телефона Кая, обрекая заранее все отношения на характер «курортных». Когда объявляется рейс Хельсинки – Сеул, Лухань уже на пути обратно в Юлляс.
***
- Привет, - Лухань садится за столик напротив Кая, не обращая внимания на его удивленный вид. – Забыл цветные карандаши, без них не могу ничего рисовать, - отвечает он на немой вопрос.
- А купить новые?
- И все время думать о старых?
- У тебя нездоровая любовь к своим карандашам, - смеется Кай, отчего на уголках глаз выступают морщинки. – Кстати, что такого ты сказал Чунмёну, что он сам пришел в наш домик и вытянул Криса гулять?
- Помнишь во время наших уроков, я рисовал их в свой блокнот? Я подарил эти рисунки Чунмёну, чтобы он хотя бы со стороны увидел, как смотрит на Криса. Они идеально друг с другом смотрятся на взгляд несостоявшегося художника.
Высоко над горами пристраивается солнце, чтобы через несколько минут утонуть в закате.
Лухань не знает, что будет нарисовано в его блокноте дальше, но этот вечер, разговаривая с Каем ни о чем и о многом, он заносит штриховками на обложку купленного в аэропорту блокнота, как начало новой истории.