Пожалуйста, не сгорай

[evil-maknae]

по заявке AgniBlade
для начала жалкая попытка оправдаться - прости, но не умею я писать по заявкам, получилось что-то совсем не то, к тому же ооочень странное и расплывчатое!
это написалось само, я только чернила переводила. ну и вот..

Пожалуйста, не сгорай
Донхэ/Ынхёк, PG, Ангст, Мистика, AU, Songfic
по песне Fleur − Голос

Молнии разрывали темно-синее небо электричеством, выжигая края облаков светлыми кривыми линиями. Ветер тихими выдохами прятался в блеклых листьях деревьев, низкой искусственной траве и проводах. Хёкджэ указательным пальцем провел по холодному ржавому парапету, который тянулся от одной стороны крыши до другой, вычерчивая грань между землей и небом. В голове была пугающая, сводившая с ума, пустота, словно ветер пробрался сквозь черепную коробку, оголяя легким дыханием одну-единственную мысль – «быстрее перелезть через парапет и разбиться насмерть».

- А ты знаешь, что тридцать процентов людей, бросившихся с высоток, не умирают, а становятся инвалидами различной степени? – Хёкки, не ожидав, что на крыше присутствует кто-то еще, под влиянием страха вцепился пальцами в железяку, чувствуя, как к ладоням начали липнуть пласты кирпичной и мокрой после дождя ржавчины. Он резко повернулся в сторону доносившегося голоса, не понимая, как пропустил мимо себя человека. Забравшись на крышу собственного дома, Ынхёк первым делом осмотрелся, чтобы никто не помешал ему осуществить бредовую, но необходимую идею.

Темноволосый парень, примерно его возраста, сидел на краю выступа, устремив свой взгляд вверх. Очередная молния вспыхнула синим пламенем, вырисовывая зигзаги как на кардиографе, и мгновенно потухая, словно у неба произошла остановка сердца.

- Ты ведь не хочешь быть инвалидом? – Хёкки вздрогнул, когда незнакомец посмотрел прямо на него. У парня были глаза кофейного цвета - такие красивые, но до жути проницательные, словно видели не только то, что снаружи, но и внутри.

- Лучше умереть, - зачем-то признался Ынхёк, убрал замерзшие руки с парапета, пряча их в карманы брюк и вытирая с ладоней ржавчину, которая успела въесться в кожу.

- Чем что? Чем быть инвалидом? – Парень спрыгнул с выступа и подошел к Хёку, который тут же сделал шаг в сторону, резко прижавшись вплотную к парапету и больно стукнувшись об него тазобедренными косточками. – Смотрел когда-нибудь фильм «Внутри себя я танцую»?

Ынхёк хотел было покрутить пальцем у виска и возмутиться, причем тут вообще фильм, но незнакомец его опередил:
- Главный герой, Рори, имея мышечную атрофию, умудрялся жить на полную катушку. А тебе что мешает? Ты не привязан к коляске и не страдаешь параличом.

- Я не главный герой. И это не фильм.

- Вы, люди, везде одинаковые. Просто в фильмах все заканчивается, когда полностью прокрутится кадровая лента, а в жизни приходится продолжать каждый конец, выдуманный слабостью.

- У тебя не все дома, да? - Чуть ли не с отчаянием спросил Хёкджэ, не понимая, что за чушь несет этот парень. - Мы - люди, а ты? Не люди..?

- Шагни обратно за край, тебе рано еще сгорать... - пронеслось вместе с очередной молнией и внезапно нахлынувшим дождем, который скидывал на город прозрачные полосы воды. Хёка откинуло назад на небольшое расстояние от края крыши, словно от вспышки молнии. Он приземлился на асфальт, сильно ударившись копчиком и разодрав локти в кровь. Боль в бедре стала еще ярче и невыносимее, вылизывая адским пламенем все кости. Хёкджэ прикрыл глаза - ресницы отяжелили, впитав в себя алмазные капли дождя. Моргнул несколько раз, чтобы улучшить видимость и скорее посмотреть на того парня. Но никого не было, словно странный незнакомец исчез вместе с первой дробью слез, выжатых из облаков, которые скользнули струйками по карнизу крыши.

В душе заскреблось колючим холодом, будто дождь проникал сквозь кожу и мгновенно подхватывался ледяным ветром - внутри мгновенно все замерзало. Еще несколько минут назад Хёкджэ был уверен в том, что сиганет с крыши, и конец мучениям. А сейчас... Пряди волос беспорядочно прилипли к лицу, по щекам крошилась соль слез, сам он продрог до костей, а пустая голова заполнилась повторяющейся строчкой «Тебе рано еще сгорать» под раздражающие переборы нот по клавишам фортепиано.

...

С каждым днем Ынхёку все больше казалось, что он сходит с ума, шагает по тонкому тросу посередине пропасти. Стоило ему хоть краешком сознания подумать о самоубийстве, как в мыслях прокручивался до тошноты знакомый и выученный наизусть голос парня, который не вовремя влез в его жизнь глупым разговором.

С началом осени, когда погода начала меняться, терпеть боль в бедре стало намного труднее. Титановые пластины стягивали кожу изнутри и, казалось, вшивались в кости по схеме игры крестики-нолики. Обезболивающее не помогало так же, как и морфин, который Хёкки принимал таблетками или внутривенно. Голос в голове однажды рассмеялся над глупыми попытками Ынхёка избавиться от боли, снова сравнивая его с персонажем какого-то фильма, увлекшегося морфином и загремевшего в психушку из-за слишком реальных галлюцинаций. Постоянное «А ты знаешь..?»» или «Смотрел когда-нибудь..?» отвлекали. Хёкджэ не понимал, откуда доносился голос - из собственного подсознания или, может, все по-настоящему? Мало ему было страданий с ногой, а тут еще, кажется, назревала шизофрения. И то, что в проводники к собственному безумию Ынхёку достался такой же безумный парень, облегчения не приносило.

Самым ужасным было просыпаться из-за дикой боли. Хотелось впиться ногтями в кожу и собственноручно вырвать из себя чертовы пластины, которые уже четвертый месяц служили каркасом для раздробленной кости бедра. Несчастный случай - авария на перекрестке - вычеркнул Ынхёка из нормальной жизни. Все мечты о карьере танцора отправились на переработку вместе с его машиной.

Каждое утро Хёкджэ скрючивался в постели, зарывался лицом в одеяло и подушки, разбивал костяшки пальцев об изголовье кровати, делал что-то, лишь бы отвлечь себя от мучительной боли в тазобедренной кости. Сложно было разобрать, что болит - кость, кожа, суставы, нервы или все сразу. Просто боль отдавалась в каждом участке тела.

Ынхёк сжал зубами уголок одеяла, побил кулаком по подушке, ненавидя то, что она пропитывалась его слезами. Гневным порывом выбрался из постели, подбежал к окну и ударился со всей силы лбом. Стекло задрожало, но даже не треснуло. Хёк скользнул по поверхности подушечками пальцев, мечтая соскоблить осколки стекла ногтями.

Решение пришло так же спонтанно, как в прошлый раз. Хёкки кинулся к аптечке, вытряхивая оттуда всевозможные упаковки. Таблетки посыпались на пол дождем, колесиками закатывались под стол, кровать, тумбочку.

- А ты знаешь, что большинство людей, пытавшихся отравить себя таблетками, выживали и попадали в психиатрическую больницу? - Ынхёк едва сдержался, чтобы жалобно не застонать. Это издевательство. Какого черта опять?

- Я не смотрел этот фильм, - заранее ответил он, собирая таблетки в ладонь. - Мне все равно.

- А зря. - Такой тихий голос и так громко отдавался в барабанных перепонках. - Там тоже про пограничное состояние, когда внутри человека творится ад и...

- Хватит! - крикнул Ынхёк, закрывая уши ладонями. - Хватит, хватит, хватит! Просто уйди из моей головы... Просто...хватит. Я устал. - Он упал на колени, забывая про боль в бедре. Хотелось просто выпить эти чертовы таблетки и уснуть беспробудным сном, а этот голос...постоянно мешал.

- Прости. - По телу забегали мурашки, когда к щеке прикоснулись чьи-то пальцы. Хёкджэ медленно поднял голову, обнаружив перед собой снова того парня с красивыми глазами.

- Уйди. Ты ненастоящий. - Ынхёк закрыл глаза, потряс головой, чтобы избавиться от видений, но когда открыл, незнакомец продолжал сидеть рядом с ним.

- Я настоящий, - улыбнулся тот, притягивая к себе и обнимая.

- Я не чувствую тебя. Ты не теплый и не холодный. Не пахнешь дождем, кофе или пылью. Так не бывает. Люди должны быть хоть какими-то. И ты слишком много говоришь.

- Я говорю, чтобы ты перестал думать о ерунде. - Парень провел пальцами вверх по шее, приподнимая лицо Хёка за подбородок. Губы, опять же не теплые и не холодные, но пересохшие, словно осенний лист, коснулись соленых и влажных губ Хёка. Воздух в легких начал сжиматься и терять свое основное свойство - позволять им дышать. Парень прижался лбом к лбу Ынхёка, обнимая еще крепче.

- Зачем это все?

- Пожалуйста, не сгорай. Ведь кто-то же должен гореть...

- Я не хочу гореть, я хочу рассыпаться пеплом.

Незнакомец отрицательно покачал головой, выпуская Хёкджэ из своих рук и поднимаясь.

- Перестань жить болью.

Проснувшись в своей кровати, Хёкджэ удивился тому, насколько ярким был его сон. И только таблетки, рассыпанные на полу, снова напомнили о том, что его серьезно связало шизофренией.

...

Каждая пессимистичная мысль в голове - скрип смычка по струнам скрипки или игра на фортепиано.
Каждая попытка суицида - ненастоящий парень с глазами кофейного цвета и его идиотскими разговорами.

Ынхёк стоял на перекрестке, ожидая зеленого света светофора. Люди вокруг такие радужные и счастливые, которые действительно горели. Наверное, они слышали звуки города - шорох газет и пакетов, перекатывающихся по асфальту, гудки автомобилей, голоса сотни других людей. Хёкджэ тоже хотелось жить звуками города, но когда город внезапно затихал, боль в ноге вспыхивала очередной мыслью о том, что могло навсегда избавить его от мучений - о смерти.

- За углом начинается Рай... - перемоткой, как на диктофоне.
Ынхёк сжал пальцы в кулаки, но зачем-то перевел взгляд на переулок. А если..?
Он внезапно передумал, переходя обратно на пешеходную дорогу и с каким-то волнением сворачивая за угол. Почему-то представлялся резкий, режущий глаза, свет и долгожданный конец.

- Черт! - Он отшатнулся, когда мимо него проехало несколько человек на BMX-ах. Не успев зацепиться рукой за кирпичную стенку, упал, проклиная про себя всяких идиотов.

- Тебе помочь? - Ынхёк внутренне напрягся, не веря своим ушам. Потому что голос из его головы стал слишком живым. Настоящим. Он не удивился, когда увидел того же парня, что донимал его последние недели.

- Ты решил меня окончательно добить, появляясь средь бела дня?

- Прости? - Парень раскрыл глаза в удивлении. - Мы знакомы? - Искренне и недоуменно.

- Наверное, нет, - спасовал Хёкджэ, хватаясь за протянутую руку парня. Она была теплой и на ладонях чувствовались шероховатости кожи и мелкие порезы.

- Ты веришь в ангелов? - Слетело с губ раньше, чем Хёкки успел подумать. Господи, такой глупый вопрос.

- До сегодня не верил, - парень лучезарно улыбнулся, чуть склонив голову набок.

Ынхёк несколько секунд переваривал ответ, а потом, не сдержавшись, усмехнулся.

- Это новый способ кадрить парней? Если да, то неудачный.

- Но попробовать-то стоило.

- Стоило, - согласился Ынхёк. Почему-то в душе стало легко, а голова снова заполнилась звуками города и надеждой.

- Донхэ, - парень остановился, снова протягивая руку.

- Хёкджэ.

- А ты смотрел когда-нибудь...

Ынхёк про себя улыбнулся. И все-таки существуют.

- За углом начинается Рай. Нужно только чуть-чуть потерпеть, - издалека и, почему-то казалось, что на прощание.

Наверное, все будет хорошо. А боль нужно просто перетерпеть.