by FJ6002
Название: Бессонница
Автор: eddiedelete
Пейринг: Чанмин/Кюхён
Рейтинг: NC-17
Жанры: PWP, Слэш
Предупреждения: ООС
Размер: драббл
Описание: Кюхён напряженно сжимает пальцами простынь, мечтая только о том, чтобы уснуть и ни-че-го не слышать.
Размещение: запрещено
читать дальшеБезумные шорохи сыплются отовсюду, словно жженую бумагу растирают над пепельницей. Минутная стрелка часов передвигается очень медленно и, царапая циферблат, скребется по лаковой картонке как маленький сурок. Кюхён уже третий час бесцельно сверлит потолок, чувствуя, как веки с каждой секундой тяжелеют и закрываются, но сна по-прежнему нет. Одни звуки ночи, которые раздражают слух и мешают уснуть. Ветер лупит в стекло мощным потоком воздуха, угрожая разбить его в дребезги на миллион мелких осколков. Где-то в углу трещит ток по проводам, подзаряжая его ноутбук.
Кюхён напряженно сжимает пальцами простынь, мечтая только о том, чтобы уснуть и ни-че-го не слышать. Впервые он проклинает свой чуткий слух, ненавидит способность оживлять каждый шорох, удивляется тому, что все звуки по-своему мелодичны.
Еще чуть-чуть и, кажется, ему будет слышно, как лопаются капилляры на глазном яблоке. Но это не самое ужасное, потому что больше всего ему мешает уснуть один до жути живой звук, воскресающий в памяти и не отпускающий из своих тембровых сетей.
Кюхён просто хочет спать, как и любой нормальный человек.
Не выдерживая обилия звуков, он скидывает одеяло на пол, в спешке одевается и покидает общежитие. На улице понимает, что забыл взять телефон и деньги, поэтому приходится идти пешком - такси ему не вызвать и не оплатить. К счастью, Чанмин живет не так далеко. Ветер все равно успевает потрепать его волосы, зализывая темные пряди смогом, опустившимся на ночь с неба, и охладить тело, сводя ледяным воздухом челюсть, которая начинает стучать от холода.
- Ты лунатишь? – раздраженный и сонный Макс впускает замерзшего Кюхёна в свою квартиру, закрывая за ним дверь на замок. Кю проходит внутрь и заворачивает на кухню. По привычке ставит чайник, зажигая конфорку, и садится за стол, лбом утыкаясь в деревянную поверхность. Руки держит в карманах, растирая кожу о плотную ткань джинс, чтобы согреть. Чанмин садится напротив и молчит, ожидая, что друг заговорит первым.
- У меня опять бессонница.
- Про снотворное слышал? – Чанмин смотрит на растрепанную макушку перед собой и старается говорить как можно спокойнее. Хотя получается плохо – сарказм так и сочится из уст змеиным ядом, потому что уже не в первый раз Кюхён приходит практически под утро и жалуется на бессонницу. А заканчивается все одним и тем же.
- Слышал. Про жасминовый чай, ромашковый настой, капельницы внутривенно и здоровый образ жизни тоже. – Кюхён поднимается, когда замечает, что вода в чайнике закипает, и бросает на Чанмина тяжелый взгляд. Антрацитовые глаза в тусклом свете люминесцентной лампы обведены темным кольцом усталости и недосыпа. Веки багровые, словно заштрихованные свернувшейся кровью. Макс прикусывает нижнюю губу – на какую-то долю секунды ему становится стыдно, но только на долю.
- Про здоровой образ жизни звучит вполне разумно. Завязывай уже со своими играми всегда и везде и кофе вперемешку с энергетиками. Весь режим себе убил.
Кюхён кидает в кружку несколько ложек гранулированного кофе и заливает содержимое кипятком. Обхватив ладонями горячее стекло, поворачивается лицом к Максу и серьезно говорит:
- Мне нужен друг, а не нравоучитель. В общежитии таких вполне хватает, да еще и в Китае парочка имеется.
- Они волнуются за тебя. И я тоже. – Чанмин откидывается на спинку стула и, закидывая ногу на ногу, ударяется о стол худой коленкой. Кюхён ухмыляется в кружку, делая небольшой глоток. Бессонница и кофе. Уже привычка, потому что дело вовсе не в кофеине.
- Я постелю тебе на диване. – Чанмин потирает ушибленную коленку и встает из-за стола.
- Нет. – Кюхён ставит кружку с недопитым кофе на столешницу кухонного гарнитура и качает головой.
- Нет, - повторяет тем же тоном Макс. - Со мной спать ты не будешь. Я тебе не мама, чтобы баюкать, - говорит так постоянно, но все равно не срабатывает.
- Я без тебя не усну, ты же знаешь.
Чанмин пожимает плечами, но все-таки идет не в зал, а в свою спальню, игнорируя Кю, который широко улыбается, даже не пытаясь скрыть победную ухмылку. И так всегда.
Макнэ суджу быстро скидывает с себя одежду и ложится рядом с Чанмином, прижимается к его груди холодными руками, утыкаясь носом в выпирающую ключицу. Размеренное дыхание скользит по коже Макса жидким огнем, обжигая до красных пятен и впитываясь в суставы болезненными судорогами. Воздух между их телами стремительно нагревается, словно закипает вода на горячей плите. Кюхён пальцами обводит ложбинку между ключицами, заставляя Чанмина напрягаться при каждом обороте.
- Почему я? – Макс обнимает его, касаясь губами влажного ледяного лба. Странно, что после кофе Кю так и не смог согреться. По-прежнему холодный.
- Ты ближе. – Кюхён приподнимает голову, целуя Макса в скулу, прихватывает слегка кожу своими губами, касаясь ее язычком, словно пробует на вкус.
Чанмин закрывает глаза, отдаваясь таким привычным ощущениям, и решает не уточнять, что у Кюхёна есть несколько человек, которые ближе, чем Макс. И дело не только в расстоянии между их домами. Хотя всегда приятно думать, что Чанмин самый близкий.
С неба падают звезды, вонзаясь в их тела острыми углами возбуждения. Желание граничит с каким-то отчаянием, потому что это всего лишь лечение от бессонницы. Чанмин, как бы ему не хотелось, не заглядывает за эту грань, не считает это притяжением, хотя безумно хочет, чтобы все так и было. Словно Кюхён приходит к нему, не потому что не может уснуть, а потому что...к нему.
Кюхён тянет на себя Чанмина, задирая его пижамную кофточку наверх и стягивая ее через голову. Возбуждение медленно зарождается в области солнечного сплетения, пропускает корни по сосудам и распускается бутонами во всех участках тела. Макс плотнее придавливает Кюхёна своим телом, чтобы кожа к коже, и целует, разрисовывая его губы своим теплом. Его узкая ладонь скользит от тонкой кисти к угловатому плечу Кюхёна и снова вниз, лишь бы не терять тактильный контакт. Возбуждение уже не просто висит в воздухе, а чувствуется через тонкую ткань пижамных штанов.
Глаза Кюхёна становятся еще темнее, словно радужку полностью выжигают огнем - угольки переливаются черным блеском, не мигают, пристально наблюдая за глазами Чанмина. А в его радужках оттаивает лед. Слишком горячо внутри, словно Чанмин во время поцелуя перенимает не воздух, а глотает солнце.
Это безумие. Полное, абсолютное, бесповоротное. Потому что только безумцы продолжают танцевать на осколках стекла, не задумываясь о том, что расцарапают себе всю кожу до мяса. Сколько это продолжается? Сколько длится бессонница Кюхёна? Вроде три месяца. Чанмин уже точно не помнит, просто время кажется неважным, как и то, что он сейчас, как и все эти три месяца, целуется с лучшим другом.
Кюхён приподнимается, спуская с себя боксеры. Чанмин подхватывает их и кидает куда-то в угол. Его рука тут же опускается на возбужденный член, обхватывая пальцами основание и вводя вверх-вниз по всей длине. Медленно, скорее тягуче, как художник ведет кисточкой по холсту, боясь ошибиться и сделать неправильный штрих, ласкает пальцами, сдвигая кожу на головке. Макс наслаждается мягкими едва уловимыми стонами, которые срываются с темно-вишневых губ, а потом прихватывает их своими губами, скользя языком вниз по шее, где бьется сумасшедший пульс.
Кюхён откидывает голову назад, когда Чанмин приспускает с себя пижамные штаны вместе с бельем и вжимается пахом в его пах. Горячий язык продолжает скользить по влажной коже, на долю секунды накрывает потвердевший сосок, втягивая его в горячий рот, и спускается к плоскому животу. Макс целует каждый миллиметр желанного тела, раздразнивая дыханием. Кюхён сжимает плечо друга, заставляя оторваться от себя.
- Меня надолго не хватит, - сквозь вдох-выдох сообщает Кю, не стесняясь своего откровения, потому что Чанмин – друг, он понимает для чего это все. Секс – отличное средство от бессонницы. Тело всегда впадает в сон после приятной усталости.
Кюхён обхватывает ногами тонкую талию друга, сокращая между ними мизерное расстояние. Чанмин растягивает быстро, не осторожничает, вводя сразу два пальца. По себе знает, что это не больно, просто легкий дискомфорт вперемешку со странным чувством отторжения – тело хочет и тело противится. Добавляет третий палец, чуть проталкивает, а потом вынимает, заменяя собой. Собственный напрягшийся из-за сильного возбуждения член тут же охватывает приятным тугим теплом. Чанмин падает головой на плечо Кю, резко входя на всю длину. Вскрик. Больно. Но мазохистская мысль сделать больнее не отпускает. Ногти Кюхёна впиваются в кожу на его спине и, как в отместку, расцарапывают до бледно-красных линий-порезов.
Воздух выветривается через щели окна на улицу, превращая комнату в вакуум - дышать получается с трудом. Чанмин двигается быстро, размашисто, пропуская прелюдию медленных толчков. По телу разливается сладостное чувство, когда тело под ним так беззаботно отдается, принимает в себя, пусть и всего на ночь, когда хочется на всю жизнь.
Угораздило же влюбиться в лучшего друга, для которого подобные бессонные ночи ничего не значат. Эта мысль въедается в голову Чанмина, как капля ягодного сока впитывается в белую ткань, не отстирываясь даже белизной. Но сейчас Макс старается об этом не думать, оставляя желание просто двигаться в одном ритме с Кю, соприкасаться с его кожей, стонать в унисон. Движения вперед-назад, как в отрепетированном танце, который ждет финального выступления. По телу, словно ток, проходят мимолетные судороги. Чанмин грубо вбивается в Кюхёна, уже не делая больно, а принося крышесносное удовольствие обоим.
Кюхён сжимается чаще, его пальцы остервенело вдавливаются в ребра Макса, рот соблазнительно приоткрывается в немых вскриках. Чанмин целует его, языком обводя пересохшие губы. Рукой обхватывает его изнывающий от ласки член и водит по стволу характерными движениями, подстраиваясь под такт собственных толчков. Кюхён кончает так же тихо, как всегда, не выкрикивая, просто протяжно и мелодично стонет. Узость давит жаром, когда мышцы вокруг пульсирующего члена Макса быстро и туго сокращаются, оргазм накрывает с головой, обдавая кипятком все тело – температура зашкаливает, подгоняя ртуть по термометру вверх. Чанмин изливается в Кюхёне, заполняя теплой спермой, устало падает на него, макушкой подпирая влажный подбородок, щекоча кожу Кю своими волосами.
Спустя несколько минут грудь Кюхёна спокойно вздымается, дыхание восстанавливается и тут же переключается в спящий режим. Чанмин поднимается с друга, перекатываясь на свою сторону кровати. Теперь уснуть не может он, словно бессонница передается половым путем.
А утром будет все как обычно - Кюхён примет душ, выпьет чашку кофе и уедет в общежитие, ни словом не обмолвившись о прошлой ночи. Словно ничего не было. Чанмин обещает, что такое больше не повторится. До следующей бессонницы.
…
- Который час? – Кюхён часто моргает, пытаясь широко открыть слипшиеся после сна глаза. Чанмин тянет руку к часам на тумбочке, накрывая своим телом Кюхёна.
- Двенадцать доходит.
- Лидер меня убьет, - Кю пытается встать, но Макс вжимает его в кровать, давя согнутой рукой на грудную клетку. Он так и не смог уснуть, потому что мысли оккупировали его голову мощной армией и не отпускали, пока он не согласился на этот разговор.
- Найди другой способ от бессонницы. Я в этом больше не участвую. – Кюхён смотрит на него как-то насмешливо, что еще больше бесит.
- Даже по-дружески? – усмехается он и, повалив Макса на спину, подминает под себя. Глаза Кю снова приобретают темно-шоколадный оттенок. Чернота рассеивается вместе с прошлой ночью. Он приближается вплотную к лицу Чанмина, целуя в уголок губ.
- Я серьезно. - Макс слегка отталкивает друга от себя, стараясь не поддаваться близости.
Кюхён внезапно грустно вздыхает, даже как-то болезненно.
- Я не могу уснуть без тебя. Когда я один в своей комнате, всегда чувствую, что тебя не хватает. Слышу твой смех и голос. Это убивает.
Чанмин удивленно приподнимает брови, цепляясь взглядом за взгляд Кюхёна. Теперь без усмешки.
- Хочешь сказать… - Чанмин не озвучивает свою мысль вслух, словно боится, что обличившись в слова, она просто перестанет существовать.
- Хочу сказать, что моя бессонница по твоей вине. Тебе с ней и разбираться. – Кюхён тепло улыбается. - Сегодня ночью ты пел в моей голове фальцетом. Я всерьез задумался отправить себя в психушку, но вместо этого решил отправить себя к тебе.
Чанмин правда старается не расплыться в глупой улыбке, но не получается. Он притягивает Кюхёна ближе к своему телу, обнимает, чувствуя, как чужие губы расписываются на его коже заветными словами. Я тебя люблю.