Название: EunHae is obvious
Автор: eddiedelete
Пейринг: Донхэ, Ынхёк
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Слэш, Флафф, Ангст
Предупреждения: ООС
Размер: драббл
Описание: зарисовки
Размещение: запрещено
Дружба - это... (Джен, G)Дружба - это... (Джен, G)
Привязанность – это…
Когда один из них в Сеуле, а второй в Пекине, Токио, Тайпее или где-то еще на расстоянии в тысячу километров. Шестнадцать пропущенных звонков, одиннадцать непрочитанных смс – в предпоследней «Больше не напишу и не позвоню, если не ответишь», а в последней «Я скучаю, позвони, даже если ночь».
Когда в общежитии между их комнатами комната лидера, но по-прежнему один пропущенный звонок и два непрочитанных смс – в одной из которых «Ты спишь?», а во второй «Я не могу уснуть».
Донхэ держит телефон над лицом, постоянно тыкает пальцем в экран, проверяя, не пришло ли ответное сообщение. Глаза слезятся, рука дрожит из-за вытянутого вверх положения. Телефон падает прямо в лицо, когда пальцы окончательно затекают. Фиши потирает ушибленную бровь, поворачиваясь на бок. Дверь внезапно открывается, половицы скрипят, в ухо теплым успокаивающим шепотом «Не сплю», как колыбельная. Донхэ выключает телефон, радуясь, что ответ пришел не через сетевое радио-пространство, а так, чтобы его можно было обнять и зарыться лицом в мягких волосах.
Доверие – это…
Когда утром, днем или ночью, в снегопад, бурю или летний дождь, в Пекине, Токио или Тайпее, во время съемок или в перерывах между концертами, можно рассказать свой секрет или поделиться переживаниями, поплакать, но при этом не открывать причину слез, потому что друзьям не обязательно все знать, чтобы утешить.
Когда Ынхёк отдает свой плеер или наушники, хотя знает, что обратно получит конструктор из аккумулятора, пластиковой панели и треснутого экрана, и все это обязательно будет связано резиновыми проводами порванных наушников без ушных вкладышей. Донхэ улыбнется, как ни в чем не бывало, хлопнет ободряюще по его плечу и пообещает купить новый. Но не купит.
Терпение – это…
Когда Хёкки мирится со всеми шутками над собой – водяные бомбы по утрам, четыре ложки соли в кофе и перец вместо корицы, подножки, темная пыльная комната, в которой его запирает Донхэ, потому что это весело, огромные черные пауки на подушке, на самом деле, игрушечные, но с первого взгляда никто не отличит от настоящих. А Ынхёк и искусственных боится, потому что…жуткие насекомые.
Когда Хёк игнорирует звонки и смс Донхэ, но Фиши все равно продолжает писать и звонить, чтобы испытывать не только свое терпение, но и терпение друга. Когда Хёкки отнекивается от его шуточных признаний в любви, мол, мы даже не друзья, какая тут любовь. А на такое нужна поистине ангельская выдержка, чтобы не обидеться.
Искренность – это…
В слезах, улыбках, в смехе, объятиях, подножках, шутках, словах, общении на всех языках мира. Даже если это совсем непонятное «я скучаю» на китайском.
Дружба – это...
Когда привязанность, доверие, терпение, искренность, более девяти лет за плечами, обиды, ссоры, переживания, драки, примирения.
Когда общие мечты о семьях, о подругах-женах, детях, совместные уикенды, праздники, возможно, даже родство, когда дочь Хёка выйдет замуж за сына Донхэ, и они будут не только близкими друзьями, но и дедушками.
Когда вместе до старости, даже если их разбросает по разные стороны друг от друга - Пекин, Токио, Тайпей, Лондон, Париж или еще что-то совсем далекое. А может быть, просто родной Мокпо и Коян. Неважно. Их дружба - это навсегда.
Жизнь отрезками (Флафф, PG-13)Жизнь отрезками (Флафф, PG-13)
Иногда Хёку кажется, что он старше Донхэ не на несколько месяцев, а на десять лет.
Фиши приходит в его комнату с потерянным видом и траурным голосом заявляет, что потерял свою любимую черную шапку. Хёк в шутку предлагает поискать ее у себя на голове. Донхэ ужасно расстроен, поэтому не замечает иронии. Рассеяно проводит ладонью по волосам и, не обнаружив там шапки, садится на пол, выпячивая губы как малое дитя. Хёкки поднимается с кровати и подходит к другу, чтобы сжать его плечо в утешение и потрепать по волосам, но вместо этого раздраженно накидывает на Фиши капюшон. Донхэ радостно подскакивает, когда замечает, что шапка все это время висела у него за спиной. Он в благодарность обнимает Хёка, надевает ее на голову и куда-то убегает, чтобы через двадцать минут снова вернуться и сообщить, что потерял телефон, который в итоге окажется в кармане его брюк.
Когда Хёк решает сделать ремонт в своей комнате, Фиши тут же спешит ему на помощь, потому что они лучшие друзья, и он просто не может не помочь. Хёкки улыбается, а мысленно выдумывает какую-нибудь причину, чтобы отговорить Донхэ от этой затеи. Серьезно, Фиши и ремонт? Это же катастрофа. Но Донхэ настолько воодушевлен, что Хёку приходится сдаться и ожидать…чего-то страшного. Но ничего страшного не происходит. Донхэ усердно помогает и даже не падает со стремянки, не вляпывается в банку с краской, не роняет вещи, когда перетаскивает их из комнаты в зал. Ынхёк ему по-настоящему благодарен, до такой степени, что соглашается полностью переложить ответственность за расклейку обоев на плечи друга, потому что из-за краски и раствора у него ужасно кружится голова.
На следующий день он просыпается с каким-то странным чувством, вспоминает про ремонт и про Донхэ, которого он оставил по глупости наедине со своей обителью, и тут же бежит в свою комнату. Там чисто и опрятно, вся мебель перетащена и правильно расставлена, все было бы идеально, если бы не фотографии Фиши, расклеенные вместо обоев по всем стенам. И вроде надо злиться, но столько улыбок Донхэ со всех сторон просто перекрывают злость.
Иногда бывают моменты, когда Донхэ старше Хёка.
Как бы Ынхёк не вел себя на концертах и различных шоу, иногда он чувствует в себе внезапную неуверенность, когда всплывают все комплексы, которые он так старается от всех скрывать за широченной улыбкой. Так случается и, к сожалению, не контролируется.
Когда режим «светить всем» сменяется на режим «почему я такой?», никто из мемберов не понимает, почему самый улыбчивый парень их группы ходит с понурой головой, как в воду опущенный. А Донхэ понимает. Всегда и без слов. Садится рядом с ним, берет за руку и сообщает, что Хёкки ведет себя как ребенок, что нет причин, чтобы серьезно расстраиваться и что давно пора бы принять себя со всеми достоинствами и недостатками. А потом добавляет, что единственный недостаток Хёка в том, что он себя недооценивает.
Иногда и Хёку, и Донхэ по десять лет.
Когда они заваливают лидера сообщениями с неизвестного номера, звонят ему по несколько раз подряд, сбрасывая звонок с диким смехом, как только хён берет трубку.
Когда они ссорятся из-за единственной банки колы в холодильнике, только после нескольких часов усердных пререканий додумываясь разлить газировку по стаканам, чтобы на двоих.
Когда скупают весь супермаркет, заваливая корзины различными вкусностями и побрякушками, и только у общежития вспоминая, что им вручили целый список продуктов и необходимых вещей. Хёкки смотрит на мягкую игрушку в своих руках, пытаясь понять, сойдет ли она за стиральный порошок. А Донхэ пересчитывает оставшиеся деньги, сообщая Хёку, что хватает только на...ни на что.
Бывает такое, что им обоим лет за пятьдесят.
Хёк кутается в плед, закрывает свою комнату на замок, чтобы побыть одному. Немного отдохнуть от суеты, от своих друзей, от жизни айдола.
Донхэ сидит на подоконнике, устало водя пальцем по стеклу. Вспоминает времена трейни, когда было тяжело и у него не было друзей. Вспоминает отца. Иногда плачет. Потому что воспоминания тяжелым грузом давят на сердце.
Но, несмотря на динамичные скачки возраста, им обоим по двадцать семь лет.
Хёк уже давно проснулся, но не спешит открывать глаза, стараясь мирно посапывать, притворяясь, что все еще спит. Донхэ рисует пальцами по его обнаженной спине, иногда что-то пишет, потом приближается ближе и, утыкаясь лбом в место между лопатками, целует, оставляя на коже отпечаток улыбки. Хёкки чувствует, как эта улыбка проникает в него и поселяется в сердце. Так тепло. Он поворачивается и, натягивая одеяло до носа, смотрит на Фиши. Наверное, они бы провалялись так целое утро, просто смотря друг другу в глаза, но заботливый лидер не даст проспать своим любимым донсэнам рабочий день. Хёкки вздохнет и, смирившись с участью труженика, поднимется с кровати. Донхэ обязательно притянет его обратно, чтобы обнять крепко-крепко, как дедушка, ущипнуть за нос, как ребенок, и поцеловать, как настоящий Донхэ. Нежно, мягко, по-утреннему приятно.
А потом снова придет Итук-хён, прерывая их на самом интересном, чтобы поторопить на какую-то-невероятно-важную-пресс-конференцию. Ынхёк и Донхэ заговорчески переглянутся, снова превращаясь в десятилетних, придумывая очередную пакость для не вовремя приходящего лидера.
...
Жизнь всегда протекает отрезками - иногда стабильно, иногда резкими переходами, иногда сильными толчками, как при землетрясении. Но любое изменение легче пережить, когда рядом есть тот, с кем делишь свое сердце.
До следующего понедельника (Ангст, PG)До следующего понедельника (Ангст, PG)
- Зайдем?
Хёкки повернул голову на голос и посмотрел на вывеску магазина, в который его, схватив за рукав куртки, тянул Донхэ.
- Зачем туда?
- Хочу купить Ынсо подарок, - улыбнулся Фиши.
Когда они оказались в теплом помещении, Донхэ сразу же кинулся к витрине с сувенирами, а Хёк, переминаясь с ноги на ногу, так и остался стоять у двери, наблюдая за звенящими колокольчиками над головой. Снял с пальцев «шапочки» варежек, превращая их в срезанные перчатки, а потом и вовсе стянул с рук, убирая в рюкзак. В магазине пахло фруктовыми табачными порошками и травами, на стенах висели смешные часы и деревянные бусы, а в углу стояла старая тумба с всевозможными котлами и склянками, которые были заполнены сухими листьями. Почему-то вспомнился кабинет зельеварения.
- Хёкки! – Он, кинув последний взгляд на волшебную тумбу, подошел к Фиши, который тыкал пальцем в стеклянную витрину. Продавец кидал косые взгляды на Донхэ, но замечания так и не сделал.
- Никого не напоминает?
Ынхёк посмотрел на фарфоровую статуэтку ангела, пытаясь понять, кого же он должен ему напоминать. Ангел не такой как обычно – не пухлый, курчавый и с розовыми щеками, а наоборот стройный, высокий и с прямыми волосами.
- А должно напоминать? – поинтересовался он, хватая Донхэ за запястье, чтобы перестал тыкать в витрину.
- Точная копия тебя же! Помнишь, как мы с крыльями бегали на концерте? У тебя еще тогда светлые волосы были… Нравится?
Хёкки кивнул, продолжая рассматривать статуэтку, которая, на самом деле, не была на него похожа. Слишком уж красивый и совершенный этот ангел, абсолютная ему противоположность.
- Если подарить Ынсо, ей понравится?
- Да, - резко ответил Хёк, больно сжимая запястье друга, а потом, заметив его обиженный взгляд, исправился. – Извини. Просто я устал и побыстрее хочу добраться до общежития.
- Потерпи еще чуть-чуть, хорошо? Свидание сегодня, а я не знаю, что ей подарить.
Хёкки второй раз за день кивнул, отходя от витрины к тумбе профессора Снейпа. Закинул сухую травинку в котел. Вот бы приготовить зелье, которое избавляет от ненужной боли.
…
Если Донхэ влюблялся, то это каждый раз серьезно и навсегда. Словно он с головой окунался в эти отношения и погружался все глубже, глубже, глубже, пока не задевал телом дно. В комнату на период его влюбленности лучше было не входить, потому что там повсюду были разброшены клочки шуршащей подарочной бумаги, маленькие и большие коробки, банты, мягкие игрушки, шоколадки и различные сувениры. Фиши часто сидел на полу у кровати, сосредоточенно упаковывая подарок и связывая его красивым бантом, или у окна за синтезатором, черкая в помятой бумажке слова о любви. Если все получалось и песня придумывалась, Фиши сначала искал Хёка, приводил в свою комнату, чтобы сыграть и спеть новую балладу. И получить одобрение от лучшего друга.
…
Когда Хёкки зашел в комнату, в лицо подуло холодным ветром. Он включил свет и с удивлением заметил на подоконнике осколки стекла, которое зимней вьюгой выбило из форточки. Хёкки открыл дверцы шкафа, чтобы сначала переодеться в домашнюю одежду и только потом замести стеклянный мусор.
- Что за..? – в шкафу, уткнувшись подбородком в сложенные крестом руки на коленях, сидел Донхэ.
– Ты что здесь делаешь?
- Форточка захлопнулась, - сказал Фиши, словно это объясняло его посиделки в шкафу.
- И?
- Сама по себе!
Хёкки закатил глаза, помогая другу, который умудрился запутаться в висящей одежде, выбраться из портала в Нарнию.
- А это что? – спросил Хёк, вертя в руке ангела, который Донхэ купил для Ынсо.
- Она попросила поменять его на более стандартного. Который маленький и пухлощекий и не с такими большими крыльями.
- И ты согласился?
- А что такого? Я куплю новый, а этот тебе отдам, чтобы не пропадал. Тебе же он нравится, ты сам сказал.
- Ну, ты и тряпка, - не сдержался Хёк, с остервенением бросая статуэтку обратно Донхэ. - Всегда будешь ей потакать? Поменять подарок – без проблем, перенести свидание, потому что у нее много неотложных дел – хорошо, и неважно, что у тебя дел не меньше.
- Тебе пора влюбиться. Тогда бы ты знал, что когда любишь, стараешься потакать любимому человеку во всем.
- Если бы она тебя любила, то приняла подарок с душой, а не просила его поменять по какой-то глупой причине. Ынсо слишком капризная. А тебе хоть иногда надо быть гордым.
- Знаешь, вот поэтому ты и спишь только со своей гордостью. – Хёкки в шоке раскрыл глаза на такой мерзкий выпад. Это было неприятно. Заскреблось металлическими когтями по существу, разрывая ткани сердца.
- Прости! Я не хотел этого говорить. – Донхэ налетел на него, крепко обнимая. – Просто сегодня паршивый день. Поэтому сорвался. Простишь?
- Я не могу на тебя сердиться, даже когда очень хочу.
Тогда бы ты знал, что когда любишь, потакаешь любимому человеку во всем.
Кто сказал, что он этого не знает…
…
Хёкки просыпается из-за копошения в своей кровати. Теплое дыхание на шее, сильные руки вокруг его талии и горячий лоб между расправленными вперед лопатками.
- Что опять случилось? – не пытаясь выбраться из его объятий, поинтересовался Хёкки. Голос предательски захрипел, но не из-за недавнего сна, а потому что в горле внезапно пересохло. Тепло так близко, но все равно навсегда далеко.
- Она меня бросила, - расстроено ответил Фиши. Сильнее сжал Хёка в своих руках, задевая волосами его обнаженного предплечья. – Я посплю с тобой, - не попросил, а сообщил он и, прикрывая веки и с грустью выдыхая «а я ее так люблю», заснул.
Хёкки, скованный кольцом рук, лежал, не сомкнув глаз, до самого утра. Тепло, уютно, но только на время. До следующего понедельника, когда…
…
- Я влюбился! – в его комнату влетел Донхэ и, не контролируя свои эмоции, подпрыгнул в воздухе от радости. Хёкки в это время сидел на своей кровати и листал мангу. Одна из страниц резко подалась вниз и разорвалась зигзагом по середине.
- Только не начинай снова. Меня уже тошнит слушать, какие у них всех красивые глаза, - не сдержался Хёк, буквально выплюнув раздражение.
- Прости, что докучаю тебе своим счастьем. – Фиши поджал губы, не замечая, весь переполненный своими эмоциями и обидой, как слезятся глаза Хёка. – А что с ангелом? Где крылья? – Донхэ подошел к тумбе, беря статуэтку на руки и проводя пальцем по фарфоровому выступу на позвоночнике ангела.
- Подрезали.
- Почему?
- Потому что все равно падает.
- То есть? – Фиши непонимающе посмотрел на друга, который выражался туманными рублеными фразами. Хёкки убрал мангу в ящик и, высвобождая одеяло из-под себя, накрылся им с головой, чувствуя, как по щекам заскользили холодные мокрые дорожки.
- Я хочу побыть один. Просто уйди, ладно?
Донхэ немного завис, не зная, что делать – послушаться и уйти или остаться.
- Я серьезно, оставь меня, - приглушенным голосом отчаянно попросил Хёкки, поворачиваясь набок.
Донхэ вышел из комнаты друга и прислонился спиной к двери. Тихий плач Хёка заставлял нутро скукожиться от собственной беспомощности помочь, сворачиваясь в тяжелую дугу как прокисшее молоко. Фиши больше всего на свете хотел избавить друга от страданий, но не знал, в чем причина его слез, потому что Хёкки никогда ему об этом не рассказывал.
…
Во вторник слезы и обида друг на друга забывались, так же как и внезапные срывы Хёка. А на неделе снова походы по магазинам, куча подарков, балладные романтичные песни и много слов о том, какая Она прекрасная. Потом слезы об утраченной любви «всерьез и надолго», теплое дыхание на шее и сопение позади. До следующего понедельника, когда Донхэ вбегал в комнату Хёка и радостно сообщал, что в очередной раз влюбился.
А Хёкки в понедельник не улыбнется, потому что даже позитивно мыслящий не может растянуть губы в улыбке, когда его любимый человек влюбляется в стотысячный раз и снова не в него. На самом деле, он может только плакать, скрывая слезы под одеялом.
Беременны (Юмор/Стёб, PG-13)Беременны (Юмор/Стёб? PG-13)
Предупреждения: внезапно беременная Сора, к тому же совершенно неадекватная и центральный герой этой части, ООС
Ынхёк глубоко вдохнул, затем выдохнул полной грудью, повторяя процедуру три раза, чтобы успокоиться.
- Ты уверена, что переселиться в мужское общежитие – хорошая идея? – в шестой раз спросил он у своей сестры, которая с абсолютно спокойным видом вынимала вещи из сумки и раскладывала их в шкаф Хёка, параллельно выкидывая оттуда одежду брата.
- А что в этом странного? – в шестой раз ответила Сора, поднимаясь на ноги с платьем в руках. Подошла к огромному зеркалу, покрутилась вокруг себя и с расстройством выкинула платье к вещам брата, когда обнаружила, что из-за круглого живота оно на нее не налезает.
- То есть жить с мужчинами для тебя нормально? – скептично повел бровью Хёкки, не удержавшись от сарказма.
- Ничего плохого я в этом не вижу. К тому же, мне нужен новый муж. А у вас тут даже выбор есть.
- О господи, ты серьезно?
- Вполне. Что насчет Донхэ?
- Подумай еще раз. – Хёкки скрестил руки на груди, устремляя на сестру грозный взгляд и намекая на то, что своего парня никому не отдаст, даже родной сестре. Но Сора не впечатлилась грозностью брата, лишь фыркнула на его показушность и продолжила раскладывать одежду по полкам.
- Тогда Шивон? Ты всегда мне его сватал, разве нет?
- Ага, конечно. Возьмет он теперь тебя в жены, блудная женщина.
- Ммм…Кюхён?
- У него уже есть гарем из шести прекрасных ноутбуков.
- Чонсу?
- Все! Ты можешь здесь пожить, но мужа ищи в другом общежитии.
Сора пожала плечами, застегивая сумку на замок и убирая ее за шкаф.
- Думаешь, кто-то из Шайни согласится?
Жизнь явно пошла наперекосяк.
…
- Раньше я ела капусту, чтобы увеличить грудь, а сейчас она увеличивается сама по себе.
Донхэ снисходительно кивнул Соре, мысленно прикладываясь головой об стену. Хёкки же закрыл уши руками, моля Шисуса о том, чтобы больше никогда в жизни не слышать интимных подробностей от собственной сестры. Девушка со счастливым выражением лица жевала капусту, безумно радуясь внезапно открывшемуся плюсу беременности.
- Хёкки, - громко позвала она, протягивая брату тарелку. – Вот поешь, вдруг тебе поможет.
Донхэ еле сдержался, чтобы не заржать в голос, когда Хёк, растерянно моргая, замер. Придя в себя, он взял тарелку и закинул лист капусты в рот, видимо, решив, что спорить с беременной женщиной себе дороже. Тщательно пережевав овощ и проглотив, Хёкки оттянул футболку и, заглядывая внутрь, сказал:
- Не помогло.
- Не расстраивайся. Вырастит когда-нибудь. Вот, съешь еще.
Фиши, больше не в силах сдерживать смех, загоготал как сумасшедший, получив подзатыльник от Хёка.
- Хочешь потрогать? – предложила Сора, выставляя грудь вперед.
Донхэ испуганно раскрыл глаза, тщательно мотая головой и бросая на друга взгляд, полный мольбы. Но Хёк лишь коварно улыбнулся, мол, разбирайся сам.
- Дай сюда свою руку! – рявкнула девушка, устав ждать.
Фиши пулей вылетел из кухни.
…
- Мы хотим понюхать шпалу, - заявила внезапно явно обезумевшая Сора.
Все мемберы, кто сидел в зале и смотрел телевизор, синхронно перевели взгляд на нее. А потом так же синхронно на самого Хёкджэ.
- Прости, я, наверное, неправильно расслышал. Что вы хотите? – чуть ли не сорванным в писклявый голосом, переспросил он.
- Понюхать шпалу, - как ни в чем не бывало, повторила Сора, словно нюхать шпалы – то же самое, что мыть посуду.
- Откуда ты знаешь, что хочешь понюхать именно шпалу? – вмешался Чонсу, заинтересовавшись столь необычным желанием.
- Материнским сердцем чувствую. – Девушка театрально приложила ладонь к груди, чуть приподнимая подбородок вверх. – Ребенок тоже хочет.
- А какую именно шпалу-то? Железобетонную, деревянную, стальную, из пластика? – Кюхён даже остановил игру, подключившись к бессмысленному разговору.
Сора задумалась, постукивая по щеке пальцем.
- Деревянную, пропитанную каменным углем, - наконец определилась она со столь важным решением, словно выбирала дорогое блюдо из меню. – Так мы поедем?
- Мы? То есть все мы? – уточнил лидер, указывая на себя и донсэнов.
Девушка кивнула.
- Но мы не можем всей толпой выехать за город… - начал было Чонсу, но замолк, когда на глаза Соры навернулись слезы.
- Никто меня не любит, - зарыдала она в голос. – Муж бросил, родители из дому выгнали, родной брат своим парнем не делится… - перечисляла, не успокаиваясь и шмыгая носом.
- Так, все! Собираемся на вокзал! – приказал Чонсу, успокаивая девушку. – Не плачь, сейчас все оденутся, и мы поедем нюхать шпалы.
Через двадцать минут парни, одетые и укутанные в теплые куртки и шарфы, собрались в зале. Столпились, окружив диван, на котором расположилась Сора.
- Все в сборе. Мы можем ехать, - сообщил лидер таким серьезным голосом, словно отчитывался перед генералом.
- А мы расхотели. – Сора перелегла на спину, кладя руку на круглый животик и водя по нему круговыми движениями. – Но вы если хотите, можете ехать. Мы не против.
Хёк постарался выйти из зала незамеченным, понимая, что отдуваться за непостоянную сестру придется ему. Несколько пар глаз, выжигающие в нем огромную дыру, тонко так намекнули, что живым ему уже не выбраться.
…
- Хёкки, проснись.
Хёкджэ уткнулся носом в подушку, пиная Донхэ подальше от себя. Он же только недавно лег спать. И все из-за Соры, которая заставила его убираться во всем общежитии, потому что беременным женщинам необходимы санитарные условия.
- Да проснись же ты! Кому-то на ночь глядя захотелось клубники. – Фиши беспощадно скинул с него одеяло и, потянув за руку, уронил на пол. Ынхёк еле-еле разлепил слипшиеся веки и, потирая ушибленное бедро, уставился на друга.
- Где нам ночью взять клубники?
Донхэ пожал плечами.
- Не знаю. И не нам, а тебе. Я не собираюсь никуда выходить в такой ливень.
Хёку осталось лишь печально вздохнуть. Он уже привык, что все ненормальные или неожиданные желания сестры приходится выполнять только ему.
Хёкки искал магазин целый час. От отчаяния даже попытался поковыряться ключом в замке фруктовой лавки, в надежде на то, что она откроется. К счастью, когда сверкнула яркая молния и послышался ужасный гром, мозг от страха заработал, и он вспомнил, что недалеко от общежития был круглосуточный минимаркет.
- Клубнику заказывали? – Мокрый после ливня Ынхёк влетел в свою бывшую комнату, с радостью оповещая сестру о выполнении миссии.
Сонная Сора завозилась на кровати и, приподнявшись, непонимающе уставилась на брата. Взяла с тумбы часы и, когда увидела, что время только третий час, покрутила пальцем у виска.
- Время видел?! С чего ты взял, что мне в два часа сорок шесть минут нужна клубника?
- Но ты же сама просила!
- Я не просила, - удивилась Сора.
В комнату тихо прошмыгнул Донхэ, взял из рук Хёка корзинку с ягодами и поблагодарил, поцеловав его в висок.
- Клубнииикааа, - счастливо протянул он, покидая комнату и оставляя брата с сестрой в недоумении.
- У меня иногда такое чувство, что ты с ним не встречаешься, а воспитываешь, - сообщила Сора, укладываясь обратно в постель.
Хёк подошел к своему шкафу и стукнулся несколько раз лбом о деревянную поверхность. Что он сделал такого ужасного, что Шисус послал ему беременную неадекватную сестру и…Донхэ?
…
Расстегивая пуговицы на рубашке Хёка, Фиши провел дорожку поцелуев вдоль по его шее. Потом спустился к груди, скользя пальцами по торсу.
- Неужели мы одни, - задевая губами светлую кожу и обжигая ее дыханием, сказал Донхэ.
- Я тоже в это не верю, - Хёкки обнял его за шею, притягивая в поцелуй.
- Надеюсь, вы предохраняетесь, а то залетишь как я, родителей же удар хватит, - как гром среди ясного неба.
Донхэ со стоном уронил голову, утыкаясь в плечо друга. Ему этот голос уже в кошмарах снится.
- Что-то срочное? – с подозрением спросил Хёк, выбираясь из-под Донхэ. Как бы ни доставала его Сора, она все-таки его родная сестра, к тому же беременная, поэтому совесть не позволяла ее игнорировать.
- Мне скучно. Хочу с тобой поговорить. – Девушка вошла в комнату и села на кровать, не обращая внимания на то, что там лежал не совсем одетый Донхэ. Фиши тут же змей выполз из постели, собираясь посетить холодный душ и, возможно, там утопиться.
Проведя под холодной водой минут десять и сняв с себя как физическое, так и моральное напряжение, Донхэ обсушился полотенцем, оделся и вернулся в свою комнату, надеясь на то, что Сора ушла.
- ...а еще они нас не уважают. Сначала в любви признаются, а потом кидают, стоит лишь сказать, что беременна.
Хёкки кивнул, соглашаясь, словно ситуация была ему знакома.
- Все мужики сволочи, - заключил он. – Особенно рыбные из Мокпо. Выгоняют посреди ночи в ливень или дерутся во сне, оставляя нехилые синяки, - выговорился Хёкки, чувствуя, как рядом с сестрой, его пробивает на слезливые эмоции. Как у беременных, когда у них бывают перепады настроения.*
- Не волнуйся, это не единственный парень в твоей жизни. Будут еще и намного лучше. – Сора обняла своего брата, по-матерински поглаживая его по спине.
Донхэ чуть не поперхнулся собственной слюной. Что еще за «мужики сволочи»?
…
- Хёкки.
- Ну что еще? – проворчал Хёк, выжимая цветное платье. Аккуратно повесил его на веревочку и повернулся к сестре, вытирая со лба капли пота. – Еще что-то постирать, погладить, приготовить? – раздраженно затараторил он, моргая воспаленными красными из-за недосыпа глазами.
Донхэ, полаская вещи в тазике, солидарно закивал.
- Я, кажется, рожаю… - растерянно проговорила девушка, придерживая живот рукой.
- Прямо сейчас? – вытаращил глаза Ынхёк и, получив положительный ответ, забил тревогу. На пару с Фиши, они выбежали из ванной, выкрикивая во все горло «Мы рожаем!»
…
И только потом, держа в руках невероятное милое существо с маленькими ручками и ножками, Хёкки и Фиши поняли, что несколько каторжных месяцев под началом деспотичной беременной женщины определенно стоили этого маленького чуда.
*синдром беременного папы - когда мужчину пробивает на те же эмоции, что и беременную женщину
EunHae is obvious
Название: EunHae is obvious
Автор: eddiedelete
Пейринг: Донхэ, Ынхёк
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Слэш, Флафф, Ангст
Предупреждения: ООС
Размер: драббл
Описание: зарисовки
Размещение: запрещено
Дружба - это... (Джен, G)
Жизнь отрезками (Флафф, PG-13)
До следующего понедельника (Ангст, PG)
Беременны (Юмор/Стёб, PG-13)
Автор: eddiedelete
Пейринг: Донхэ, Ынхёк
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Слэш, Флафф, Ангст
Предупреждения: ООС
Размер: драббл
Описание: зарисовки
Размещение: запрещено
Дружба - это... (Джен, G)
Жизнь отрезками (Флафф, PG-13)
До следующего понедельника (Ангст, PG)
Беременны (Юмор/Стёб, PG-13)