Now and then

[evil-maknae]

Название: Now and then
Автор: eddiedelete
Пейринг: Джонхён/Кибом
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф
Предупреждения: ООС
Размер: драббл
Описание: У Кибома мягкие губы правильной формы, хотя Джонг не знает, бывают ли вообще губы правильными. Просто для него все в Ки идеальное. Хотя нет, именно «правильное», словно созданное примером для других прообразов.
Размещение: запрещено

На высоте (PG-13)

Джонхён разочарованно вздыхает, всматриваясь в собственное отражение в потухшем сенсорном экране любимого mp3-плеера, который внезапно разрядился. А ведь Блинг только перед отлетом поставил его на зарядку. Заматывает аккуратно наушники, хотя знает, что они все равно запутаются, и убирает их вместе с плеером в рюкзак, доставая из бокового кармашка маленький блокнотик и карандашик с затупившимся кончиком.

В салоне самолета достаточно тепло, но Кибом, сидевший у иллюминатора, все равно укрыт пледом. Он спит, привалившись головой на бок к салатовой подушке. Наверное, на светлой щеке останутся следы и, Джонхён уже представляет себе, как Ки будет ворчать, пытаясь ладошкой разгладить кожу.

Плед натянут по шею, но постоянно сползает с одного плеча, когда Кибом шевелится во сне. Джонг оглядывается вокруг, проверяя, не наблюдает ли за ним кто-нибудь, и удостоверившись, что никому до него нет дела, поправляет плед, осторожно поднимая его на острое плечо друга. Кибом снова ворочается и, забавно сморщив нос, чихает, от чего покрывало все равно падает на его худые колени. Ки медленно открывает глаза, потирая слипшиеся после сна веки, но не круговыми движениями, как делают все нормальные люди, а осторожно массируя кожу под бровями.

- Ты чего не спишь? – севшим голосом спрашивает Ки, убирая подушку в карман спинки сидения, находившегося перед ним. – Когда прилетим, времени на сон не будет. Быстро устанешь.

- Знаю, - отвечает Джонг и доброжелательно с задорными нотками в голосе добавляет, - мама.

Кибом лишь закатывает глаза, складывает плед и, скидывая с себя ботинки, забирается на сидение с ногами. У него зеленые носки в желтый горошек, а на пальчиках какие-то странные рожицы. Джонг совершенно не понимает, почему замечает такие мелочи. Просто отмечает, что это мило, как и сам Кибом.

- Зарядка на плеере села, а я не могу уснуть без музыки.

- А это тебе зачем? – интересуется Ки, головой кивая на блокнот и карандаш в руках Блинга. – Опять собрался карикатурить? С кого начнешь?

- С Минхо, как обычно, - улыбается он и, открывая блокнот и листая его до чистой страницы, начинает рисовать. Карандаш плохо чертит, царапая бумагу, но рисунок и не требует каких-то замысловатых штрихов. Стоит лишь набросать несколько черточек и голову в два раза больше тела. – Готово.

Ки наклоняется, чтобы заглянуть на очередной «шедевр» друга. От него пахнет дорогим парфюмом, но Джонхёну как-то удается абстрагироваться от этого запаха, вспоминая его родной, такой домашний и уютный – черный кофе и заварные пирожные, которые Ки приготовил перед отлетом в чужую страну.

Пока Кибом изучает рисунок, сам Джонг изучает Кибома. Изучать значит узнавать что-то новое, и хотя они знакомы уже достаточно долгое время, Блингу удается найти хоть и незначительные, но почему-то такие близкие сердцу изменения в друге. Даже если это просто сменившаяся с черного квадратика на серебряный гвоздик сережка в правом ухе или выбившаяся из идеальной прически прядь волос, которую Ки обязательно пригладит, когда заметит.

- Неплохо. Но я бы кое-что добавил. – Кибом выдергивает из его рук карандаш и, не меняя положения своего тела, начинает что-то чертить. Разноцветные фенечки на тонком белом запястье, словно радуга на безоблачном небе, мнут края бумаги, когда хрупкая кисть поднимается то вверх, то вниз. Кибом вообще весь такой хрупкий на вид, но с очень твердым, пусть иногда и капризным характером.

- Как тебе?

- Красиво, - говорит Джонхён, даже не заглядывая в блокнот. Кибом поднимает на него свой взгляд. Их глаза встречаются. В салоне становится еще теплее, но это определенно не обогреватель. Ки улыбается, как может только он – губами, глазами и ямочками на щеках одновременно. Узкая ладонь ребром скользит по его скуле, Джонхёну почему-то кажется, что на коже останутся следы от серого карандаша. Его пальцы непроизвольно сминают карманы светло-синих джинс, а дыхание застревает где-то в горле. И это так странно. Ведь не в первый раз Джонг видит так близко любимое лицо, светящиеся шоколадные глаза и полуоткрытые манящие губы, накрашенные ягодным розовым бальзамом. Джонхён помнит этот вкус наизусть, но согласен повторять хоть всю свою жизнь. Потому что это так сладко, как никогда.

- Ты можешь не спрашивать. – Кибом роняет карандаш и блокнот из руки, зарываясь пальцами в его волосах и цепляясь за темные пряди на затылке.

- Я молчал. – Джонг улыбается, хотя сердце сумасшедше трясется и вот-вот доведет себя до спазмов. Кибом определенно обладает способностью к телепатии. И подтверждает это своими словами неоднократно.

- Я слышу все твои мысли, - сначала уверенно заявляет Ки, а потом внезапно краснеет, когда весь запас уверенности испаряется под пристальным взглядом Джонга. Щеки Джонхёна тоже немного горят. Все-таки они друг друга стоят, до сих пор не привыкнув к таким моментам, от которых дыхание сбивается и смешивается с чужим, а пульс выбивается прямиком за стенки кровеносных сосудов.

У Кибома мягкие губы правильной формы, хотя Джонг не знает, бывают ли вообще губы правильными. Просто для него все в Ки идеальное. Хотя нет, именно «правильное», словно созданное примером для других прообразов.

Они совсем близко друг к другу. Встречаются уже кончиками носа и, не разрывая зрительный контакт и стараясь не моргать, целуются – так же аккуратно и неловко, как в первый раз. Джонхён любит целоваться с открытыми глазами, потому что ему нравится видеть, как Кибом опускает веки, как дрожат его ресницы, как появляются едва заметные складки на переносице.

Когда неловкость первых секунд проходит, Кибом игриво скользит кончиком языка по нёбу Джонга, от чего у того срывается стон. Всегда во всем первый, всегда лидирует, а Джонхёну остается либо подстраиваться, либо путем борьбы перенимать инициативу на себя. Второй вариант обоим парням нравится больше. Так интереснее и намного приятнее. В салоне становится совсем жарко.

- Мне кажется, я никогда к этому не привыкну, - признается Джонг, когда Ки утыкается горячим лбом в его плечо и водит пальцами вверх-вниз по шее.

- Привыкнем. Иначе так и застрянем на поцелуях, - приглушенно говорит Ки, задевая своими губами его кожу над ключицей.

- А тебе от меня только это и надо, да? – шутит Джонхён, изображая из себя невинного маленького мальчика, и смеется, когда Ки ладонью ударяет его по затылку. Потому что обычно именно Блинг первый касается этой темы. К сожалению, постоянно что-то мешает им переступить уже грань за простые поцелуи - постоянные перелеты, концерты, фан-митинги и еще много всего. Сейчас Кибом обязательно выдаст что-нибудь вроде «дошутишься» или «ничего тебе не светит», но ему в который раз удается удивить Блинга, когда он спокойно отвечает:

- Да, и чем скорее, тем лучше. - Соглашается.

Джонхён не успевает на это ничего ответить, потому что к ним подходит стюардесса с каким-то дурацким предложением принести какие-то дурацкие напитки. Девушка улыбается только ему и смотрит только на него, что несомненно злит Кибома. Ки вежливо, насколько может в данной ситуации, отказывается и пересаживается на свое сидение, снова роняя голову на окно иллюминатора. Оставшийся полет проходит в тишине. Джонхён молчит, потому что не виноват, а извиняться за стюардессу у него нет желания.

Когда самолет идет на посадку, Кибом одевает свои ботинки, шнуруя их наполовину. Натягивает смешные носки чуть ли не до колен, но они все равно спускаются вниз.

- Что на этот раз? Анджелина Джоли и Бред Питт? - спрашивает Джонхён, пытаясь сгладить их немую ссору, припоминая выходку с масками королевской супружеской пары, которая до сих пор обсуждалась фанатами.

- Красавица и Чудовище, - хмурым тоном отвечает Ки, закидывая огромный рюкзак на плечо.

- Не такое ты и Чудовище, - вылетает прежде, чем Джонг вспоминает, что не самое подходящее время для шуток. Кибом кидает на него яростный взгляд и идет вперед к выходу.

...

Джинки покидает салон самолета последним. Он, как обычно, умудряется запутаться в рукавах собственной кофты и, зацепившись ими за что-то, падает на пол. Под сидением Джонхёна он видит блокнот с карандашом. Не зря падал. Лидер осматривает места закадычных друзей и обнаруживает забытую Кибомом салатовую подушку. Наверное, донсэн был чем-то расстроен, потому что обычно он не такой рассеянный. Проверять место Тэмина не имеет смысла, если макнэ и забыл что-то, то Минхо обязательно за ним все заберет.

Проходя коридор салона и заворачивая к выходу, Джинки останавливается, не решаясь пройти. Картина явно не предназначенная для других глаз - Джонхён хватает Ки за руку и, придавливая к стене, что-то шепчет тому на ухо. Наверное, что-то немного смущающее, потому что Ки краснеет, крутит у виска и, оттолкнув Блинга, спускается вниз.

Таможню Джинки проходит тоже последним. Присоединяется к младшим, которые ждут его со снисходительными улыбками, и отдает Джонхёну блокнот с карандашиком, а Кибому подушку. Ки пальцами держится за рукав куртки Блинга, упираясь щекой в место над лопаткой друга. Лидер про себя улыбается. Этой парочке достаточно пройти несколько метров, чтобы помириться.